Зона мутации
Шрифт:
– Чего не должно быть? Дохлых нелюдей?
– Того, что они начинают придумывать средства для убийств. И так уж заняли почти весь мир, люди остались лишь в северных землях, зачем же умножать жестокость, уничтожать себе подобных?
– А ты думала, у них это будет как-то иначе? Не так, как у людей? Погоди, когда-нибудь – не при нас, конечно, а потом, гораздо позже того, как сдохнет последний человек – мутанты напридумывают оружие не хуже, чем у древних и устроят свой конец света.
– Очень не хочется в это верить… Знаешь, Крил, я должна…
Девчонка замолчала, оборвав себя на полуслове
– Что? – не вытерпел он.
– Я должна тебе кое-что рассказать. Но… Пожалуй, не сейчас.
– Почему не сейчас-то?
– Надо найти нужные слова. Все, не спрашивай больше! Я расскажу, когда придет время.
Парень лишь в недоумении пожал плечами: “пойми этих женщин – то хочу, то не хочу”.
Он снова спал с ней в обнимку. Даже когда Дашка, спасаясь от лишнего тепла, отодвигалась, пихала его во сне руками, словно надоевшую, ненужную уже грелку, он цеплялся за рукав ее рубашки и не отпускал – хотел чувствовать, что она рядом. Только утром девчонка повернулась к нему спиной и опять прижалась, потому что огонь в очаге уже погас и в темную комнату стал проникать холод.
Кто-то чиркнул огнивом, подпалил древесную хламовщину, подкладывая к ней щепки, а потом и поленья.
– Надо собираться, – проскрипел хозяин старческим голосом. – Со слепым у вас быстро идти не получится, а мне еще обратно потом шлепать.
Заворочались, зазевали, разлепляя заспанные глаза. Доели вчерашнюю картошку и по случаю прощания даже заварили грибной чай. Молча швыркали его, обжигались, но снова тянулись губами к горячим кружкам, втягивая в себя пахучее пойло, разливающееся внутри приятной теплотой. После такого, пожалуй, можно было и весь день прошагать.
Когда выбрались на улицу, Старик несколько раз проверил – хорошо ли заперта дверь, прикрывающая жилую комнату, да и ту, что снаружи, подергал, погладил. Не говоря ни слова пошел прочь. Посохом задевал одному ему известные приметы, выводившие на старую дорогу, теперь почти невидимую, заросшую кустами, деревьями, занесенную снегом. И все же идти по ней было легче, чем ломиться через лесную чащобу.
Герман пристроился следом за Стариком, Кирюха с Конопатой шли чуть поодаль.
– Думаешь, полдня пройдем? – спросил палач слепого.
– Что тут идти… Без меня, да зная дорогу, вы бы и за час управились. В сущности, и дорогу знать не обязательно – почти прямая она, только перед самым гарнизоном поворот делает. А вот уж на месте сами не найдете! Показывать нужно.
– Что там, Старик? Признавайся, не зря же про фонарики говорил. Подземный ход?
– Есть такое, – нехотя согласился дед. – Вояки чего только не строили. Вот, казалось бы, небольшой город, ничего в нем особенного – станция-шманция, лесопилки-фигнилки… А прорыли зачем-то под ним от самого гарнизона нору. На кой, спрашивается?
И сам себе ответил:
– Значит, была надобность. Знал бы про нее хоть что-то – просветил бы вас. А так… Идите осторожно, пукалки свои наготове держите. Мало ли что.
По зарослям хорошо видно было, где лес, а где дорожное полотно деревья взломали, заняли, как захватчики занимают и осваивают чужие территории. Поднимешь голову, посмотришь
Когда они оказались у поворота, Старик замедлил шаг, но лишь на мгновение. Стукнул посохом в одном месте, другом, повернул, куда следует. А меньше чем через тысячу шагов они вошли на территорию гарнизона. Дикий мир поглотил его почти полностью, не осталось ни одного хоть сколько-нибудь целого здания. Даже развалин, зазубрин от каменных стен не осталось.
– Тут же нет ничего, – удивился Герман. – Холмы только.
Старик потряс своей палкой угрожающе – “не мешай!” Он медленно поворачивался, приподняв голову кверху: то ли воздух нюхал, то ли звуки слушал. А может и еще каким чувством окружающий мир ощупывал, кто его знает…
– Сюда! – сказал так уверенно, будто на карту посмотрел.
Прошел между холмами, ткнул посохом в сугроб. Снег провалился в отверстие, увлекая за собой рыхлые края. Через пару мгновений перед ними уже темнела дыра, в которую мог пролезть человек, а то и не один.
– Все, ребятушки. Довел вас до места!
Герман подошел ближе, осторожно заглянул вниз.
– Глубоко там?
– Понятия не имею, не прыгал, – ответил Старик.
– А откуда знаешь, что ход ведет куда нужно?
– Другие проходили, рассказывали. Гнилые людишки, но мне бы врать не стали, это я тебе точно говорю!
Дед потрогал каждого из них рукой – так, как зрячий сделал бы глазами, касаясь взглядом друзей или знакомых, провожая их в трудный путь.
– Идите прямо, по широкому, магистральному тоннелю. Будут боковые отворотки – в них не заглядывайте, а то заплутаете. Да, и дурням своим, которых вы умниками называете, привет передавайте. Если бомбу какую сочинят, как у древних, лично приду и палкой бошки всем поотшибаю! Ну, бывайте.
Старик развернулся и спокойно пошел обратно, постукивая посохом.
– Странный он, – сказал Крил, когда слепой отошел на полсотни шагов. – Как здесь живет? И уходить не хочет. Странный!
– Он не проход на запад сторожит, как некоторые думают. Он город свой бросать не желает. Предки его когда-то в этом городе жили, – Герман посветил в дыру фонариком, бросил туда подвернувшийся под руку камень. – Ладно, я полез. Невысоко вроде. Потом девчонку спустишь, я приму, а уж в конце сам.
Большелодочник кивнул. Они по очереди спустились в тоннель, огляделись. Герман указал рукой в западную сторону и троица двинулась в путь.
Когда-то в тоннель проникали канализационные стоки – видимо, были трубы, каналы, сообщающиеся с городскими нечистотами. Даже сейчас стоял характерный, неприятно щекочущий ноздри запах. Но под ногами не хлюпало, ведь города наверху давно нет и производить отходы некому.
Крил поморщился, Конопатая это заметила.
– Пусть лучше так, – сказала она. – Пусть воняет дерьмом, чем… как в сосновом бору.
Иногда на пути встречались вертикальные лестницы. Герман светил фонариком вверх и луч света неизменно натыкался на большой металлический люк с намалеванным на его поверхности странным символом – тремя незаконченными кругами, объединенными в центре четвертым. Кажется, строители хотели предупредить, что высовываться из подземелья не стоит.