Зона справедливости
Шрифт:
— Андрей… — обессиленно позвал тот.
Директор встрепенулся, глаза прояснились, встревожились.
— А-а, это ты…
— Слушай, Андрей, — сразу пошёл на приступ Колодников, — скажи, чтоб мне зарплату выдали…
Андрей даже сморщился весь, услышав.
— Ну нету денег в кассе, нету…
— Хотя бы половину… — настаивал Алексей. — Ну, займи тогда!
Андрей застонал и хлопнул себя по коленям.
«Если откажет, — стискивая зубы, думал Колодников, — так ему сейчас и брякну: „Что ж вы, гады, продали оперу, как я в арке со Скуржавым Полтину поминал?..
— Тебе к спеху, что ли? — жалобно спросил Андрей.
— Напиться хочу, — злобно сказал Колодников.
Одинокий директор оглянулся беспомощно, потом встал, подошёл к шкафу, открыл дверцу.
— На вот… — поколебавшись, проговорил он и протянул Алексею непочатую бутылку греческого коньяка.
«Благодарить не буду, — угрюмо решил тот. — Подставили, скоты — и им же за это спасибо?.. У людей вон воскресенье завтра, а мне — в райотдел… Да ещё неизвестно, чем это всё кончится!..»
— И что теперь? — спросил он чуть ли не с вызовом.
— А… — комсомолец Андрей безнадёжно махнул рукой и снова воззрился с тоской в беспросветное будущее. — Чёрт его знает, что теперь… Вешаться впору…
Выйдя с бутылкой коньяка от Андрея (Интересно, куда это все остальные директора подевались?), Колодников, не спрашивая разрешения, снял телефонную трубку. Бледная секретарша смотрела на него с испугом. Должно быть, лицо у Алексея было страшное. Нагло поставив бутылку на стол, он вынул из бумажника непристойную визитную карточку и набрал номер. Лишь бы на Ксюшку не налететь… на обезьяну…
— Фирма «Эдем» слушает… — любезно известил слегка хрипловатый голос Милы.
— Привет… — сипло сказал Алексей. — Это я… Ну, Колодников, Колодников… Лёша…
Секунду в трубке было тихо.
— Лёш, ты, что ли?.. — неуверенно переспросила она.
— Да я, я!.. — бросил он с досадой.
— А что это у тебя голос такой? Я и не узнала…
— Да я уже и сам себя не узнаю… Если я к тебе сейчас в гости нагряну… с коньяком… ты как? Не против?..
— Господи, да конечно! — обрадовалась она. — У меня тут как раз Чернолептовы сидят, Ириша с Кирюшей… Только-только о тебе говорили…
Чернолептовы? Вот без них бы он, честно говоря, сегодня как-нибудь обошёлся…
Бросив: «Ну, выхожу, в общем…» — положил трубку, взял бутылку за тулово и уже двинулся к дверям, как вдруг вспомнил, что не спросил ни номера дома, ни квартиры. А на визитной карточке значится лишь телефон. Позвонить ещё раз? А, ладно!.. Сориентируемся как-нибудь. На автопилот Алексей не жаловался никогда. Дорогу он запоминал скорее ногами, нежели головой, и случая ещё не было, чтобы ноги привели его не туда…
Умница Димка, ах, умница!.. Не в пример отцу-придурку… Сразу ведь сказал: не вяжись с ментовкой, забери это своё заявление… Претензий не имею. Точка.
Или ещё не поздно забрать?.. Подойти сейчас к оперу, пока не ушёл… В сильнейшем сомнении Колодников снова замедлил шаг. Да нет, пожалуй, поздно…
Глава 10
К
— Никак грабанул кого-нибудь?.. — с великосветской непринуждённостью полюбопытствовал он, глядя, как Алексей молча выставляет на стол греческий коньяк. — Одобряю… Пора! Давно пора!.. Мы не должны ждать милости от прохожего, но и он её от нас тоже пускай не ждёт!..
Пристукнул кулачком по столу и вызывающе заломил бровь.
— Лёш, да на тебе лица нет! — всполошилась Ириша. — С Димочкой что-нибудь?
— Со мной… — процедил Алексей, присаживаясь. — Последний нонешний денёчек… Курить-то здесь можно? — хмуро обратился он к хозяйке. — Или на балкон выходить?..
Карие глаза Милы смотрели на него озадаченно и тревожно. Ах, чёрт! Провалиться бы этому Кирюше с его Иришей!.. Надо же как не вовремя их принесло!.. Да и коньяку на четверых маловато будет…
— Кури здесь! Сейчас я только пирамидку зажгу… А то вы тут с Кирюшей в две трубы…
Откуда-то из мерцающего стеклом и мельхиором серванта Мила извлекла коричневую вещицу, и впрямь чем-то похожую на пирамидки, которыми инженер Гарин набивал свой гиперболоид. Поместила в грубую керамическую чашку и принялась щёлкать Кирюшиной зажигалкой. Наконец вершина пирамидки занялась, раскалилась добела, и по тесной, похожей на шкатулку комнате поплыл уже знакомый Колодникову сладковатый кружащий голову запах…
— А зачем она?..
— Воздух очищает…
В самом деле? Алексей пошевелил ноздрями. Нет, уж лучше просто никотин… К счастью, Мила тут же открыла форточку.
— Опять под сокращение попал?.. — с ужасом догадалась Ириша.
— Погоди… — морщась, попросил Алексей. — Выпьем сначала…
Закурил — и с неудовольствием принялся созерцать, как Кирюша Чернолептов с преувеличенным благоговением вскрывает им, Колодниковым, добытый коньяк. Внешне Кирюша смахивал одновременно и на разбойника, и на святого с греческой иконы: нос крючком и чёрный клин бороды с парой развилистых морозных прожилок. Впрочем, лики греческого письма все сплошь разбойничьи…
— Мне — побольше, — буркнул Алексей.
— Да что это с тобой? — ахнула Ириша. — Кирюша, не смей!.. — завопила она, видя, что супруг её пытается под шумок и себе набурлить коньяку не в стопку, а в фужер.
— За что пьём-то? — с любопытством глядя на Алексея, осведомилась Мила.
— За свободу, — известил он с мрачной издёвкой. — За это сладкое слово «свобода»…
— Век воли не видать!.. — хриплым уголовным баском подыграл Кирюша Чернолептов.
Колодников выглохтил единым духом фужер — и на глаза навернулись слёзы. Не привык он такими дозами… Задача трёх тел. Проблема двух глотков. Первый — как по маслу, а вот второй так и норовит стать поперёк горла…