Зорох
Шрифт:
– И вы полюбите, – сказа эрл. – Это Мир равных возможностей. Мир в котором все друг за друга. За Харпу стоит драться, и даже умереть.
Воины по одному отправились спать в свою палатку. Дети тоже пошли к себе. Эрл спустился к реке, вымылся, и вернувшись в лагерь, лег на открытом воздухе, возле костра. Уставший за день он быстро уснул.
Через несколько минут из палатки выкарабкались братья горцы; они привыкли спать под чистым небом, и, приметив, обогретое эрлом местечко, легли рядом.
Потом из палатки высунула свой
Посреди ночи Леман вдруг почувствовал, что ему тесновато, попробовал пошевелиться, но это было не так просто. Он открыл глаза, приподнял шею, и увидел, что на его груди, животе и ногах лежат сопящие детские головы. Братьев сдвинули к краям. Слева подпирал Эламир, на правом плече спала Мия, прямо на нем, тычась носом в его подбородок, подергивалась во сне Эльза.
Леман снова опустил голову, хотел выбраться, но потом отметил, что вместе все-таки теплее, и уснул быстрее, чем успел подумать, как затекли ноги и спина.
Глава 7
Анва, так назывался Мир, из которого пришла Эльза. Давно исчез народ, который дал этому Миру название. И когда Эльза сказала отцу, что Анва означает: Голубые озера, он не придал этому значения, посчитав детской выдумкой. Анва это мир пустынь, кочующих дюн, оазисов, и огромных впадин – бесконечных безжизненных пространств.
Эльзе было семь лет, когда проснулся огненный бог и стал трясти землю. Рушились дома, башни, завалилась городская стена, а возле самой Эльзы упало старое дерево и больно хлестнуло своими ветвями.
Когда люди пришли в себя, то не поверили своим глазам. Их мир больше не был пустыней: все впадины наполнились чистейшей голубой водой. Невидимые гейзеры выбрасывали ее из под земли, вместе с песком.
«Мир Голубых озер» – вспомнил отец слова своей маленькой дочери. У Эльзы появился дар, которому не было объяснения. Девочка понимала чужие языки, даже языки мертвых народов, читала любые надписи, объясняла значения и происхождение слов.
В ней проснулась безудержная тяга к знаниям. Отец Эльзы был личным телохранителем владыки Кеграха, и у Эльзы появился доступ к его библиотеке. Но это было ни что, по сравнению с тем, что хранилось в подвалах у старого Рурка – главного архивариуса Анвы.
Архивариус был нелюдим, и никого не пускал в свою вотчину. Всю свою жизнь он просидел в темных подвалах, переводя и переписывая старые книги. Эльзе он давал читать только то, что одобрял ее отец. И большинство комнат для нее оставалось под запретом. Но это только разжигало любопытство девочки. Эльза стала приносить Рурку вино из отцовского погреба, и пока он пил его в столовой, открывала запретные комнаты, хватала первую попавшуюся книгу, и прятала ее за пазухой.
Старик быстро догадался о ее проделках, и стал подсовывать на видное место книги прошедшие одобрение влиятельного отца. Скоро и Эльза поняла, что старик не так прост, и стала подольше
Эльза заметила, что на книгах больше нет пыли, и стали попадаться те, которые она уже читала. «Он попрятал от меня все самое интересное! – решила она. – Это начало войны! – сказала она себе, представляя на себе кожаные отцовские латы и шлем с синим хохолком».
– Почему ты не можешь, как все нормальные дети играть себе в куклы? – спрашивал у нее старик. – Маленькой девочке не место в сырых темных подвалах. Посмотри, как солнечно сегодня.
– Ты просто завидуешь, вот и гонишь меня, – спорила с ним Эльза. – Я могу читать книги, которые не можешь прочесть даже ты. У меня дар, и он хочет, чтобы я его использовала.
– В конце концов ты найдешь книгу, которая наполнит твое сердце отчаянием. Ты разочаруешься и возненавидишь жизнь.
– Я читаю много книг, но понимаю не все. Я еще маленькая, и до конца дочитываю только те, где есть любовь. Разве любовь может разочаровать?
– Как раз она и разочаровывает, – отвечал Рурк.
На все запретные комнаты старик повесил замки, а на следующий день, он появился на работе только к обеду: кто-то повесил замок на входную дверь его дома, и соседи мучились полдня чтобы его спилить.
Рурк стал бесцеремонно обыскивать Эльзу, и отбирать книги, каждый раз, когда она собиралась уходить. Как-то раз придя домой он обнаружил, что кто-то накидал ему в открытое окно с десяток ужей. Ужей поймали, но скользкие гадины снились ему всю ночь и наутро Рурк пришел с уставшими красными глазами.
Рурк не стал жаловаться отцу Эльзы. «Это, – решил он, – наша личная дуэль». С тех пор старик не оставлял девочку ни на минуту. Как только она приходила, он привязывал ее руку к своей и заставлял читать рядом с собой, в надежде, что ей в конце концов это надоест и она перестанет приходить.
Как-то Эльза угостила старика на удивление крепким вином, архивариуса стало клонить в сон, и он ушел домой раньше обычного. Спал как убитый, а когда проснулся, то увидел рядом со своей кроватью, жующую его простыни корову. Рука Рурка была прикована к коровьей ноге цепью, и ему пришлось вести непослушное животное на кузню, через весь город.
Сын кузнеца проболтался, что к нему приходили с предложением заковать Рурка, но он отказался, потому что не хочет неприятностей. Но, кто приходил, он не рассказал, потому что неприятности могут появиться и с той стороны.
Старик сдался, теперь Эльза могла приходить когда захочет, и читать что захочет, но в его присутствии.
Оставалась еще одна запертая тайная дверь в дальней, темной части подвала, но к штурму этой крепости Эльза решила приступить попозже.
Эльза не заметила когда взрослые стали говорить о войне. Это слово она слыша все чаще и чаще, но до конца не понимала его страшного значения.