Зорох
Шрифт:
– Я пробовала… Я не могу… И я не хочу…
В дверь забарабанили сразу в несколько рук и ног.
– Открывай!
– Открывай! – требовательно заорали снаружи.
– Смерть ждет псов Киграха, их детей и всех кто им помогает!
– Открывайте, если хотите жить!
Эльза попробовала подняться; Рурк обхватил ее грудь и помог встать на колени, а потом на ноги.
– Дверь они не сломают, но легко заберутся через окна, – сказал он. – Помнишь тайную дверь за шкафом в темном зале? Не смотри на меня так, я знаю, ты пыталась ее открыть…
Эльза
– Помнишь Легенду о влюбленной смерти? Не отпирайся, я не буду тебя ругать. Помнишь, где лежит книга?
– Я только две странички прочитала, – всхлипнула Эльза.
– А говорила, что не трогала, – усмехнулся старик. – Прямо над ней книга мертвых и живых трав – запомнила? В той, что слева от нее ключ от двери…
– Тащите лестницу сюда! – закричали на улице, и через несколько секунд большое окно слева от двери разбилось; верхняя, зажатая между двумя продольными досками ступень заглянула внутрь.
– Беги! – крикнул старик, вложил в руку девочки огниво, и подтолкнул в спину. Эльза добежала до коридора, ведущего в подвал, и остановилась.
– Ты говорил, что откроешь мне эту комнату, только если я буду слушаться, – сказала она с грустью.
– Это не комната! – ответил он, и улыбнулся. – Я тебя обманул. Это тайный выход из архива. Ты выйдешь прямо на берег озера.
– А дальше?!
– Судьба подскажет.
– Прости меня Рурк, – сказала она.
Архивариус махну ей на прощанье.
Она спустилась в подвал, первым делом сняла со стены факел и зажгла его; старик, взглянув на девочку в последний раз, закрыл дверь и повесил сверху массивный ржавый замок.
Эльза быстро нашла ключ, легко открыла дверь, но закрыть снова не получилось. Старая задвижка совсем заржавела , ее заклинило. Возиться с ней времени не было. Преследователи были уже внутри библиотеки. Эльза слышала матерную ругань солдат и воинственные крики старика. Рурк вдруг вскрикну и затих; только сейчас беглянка поняла, как опрометчиво поступила, приведя сюда убийц.
«Почему я решила, что они его не тронут?» – упрекнула она себя, но теперь думать об этом было поздно: солдаты стали сбивать замок – последнее препятствие на их пути.
Старый архивариус давно не ходил по тайному туннелю, и забыл, что через сто метров он раздваивается, и лишь один путь ведет на волю, а другой заканчивается тупиком.
Эльза не задерживалась у развилки, она была уверена, что оба коридора выведут наверх, и смело забрала вправо. Зачем-то стала считать шаги, и на пятидесятом ее вдруг охватило сомнение. Она больше не чувствовала сквозняка, пламя факела горело ровно, и колебалось только от ее дыхания.
Девочка оглянулась, и увидела свои следы на каменном запыленном полу. Решила, что еще успеет вернуться, но эхо вдруг донесло нервные мужские голоса, скрежет метала и топот приближающихся шагов. Солдаты были уже здесь. Выбора больше не оставалось, только идти вперед.
Она пыталась двигаться тихо, и как можно быстрее, но шум усиливался, речь становилась отчетливей: она уже могла разобрать некоторые слова.
Факел
– Она пошла сюда, – услышала девочка то ли впереди, то ли позади себя, и, упав на колени, прижавшись щекой к предательской стене тихо, обреченно заплакала.
– Да, вот ее следы.
– Али, не ходи туда, вернись! Вот ее следы.
– Может эти норы соединяются дальше? Она может пройти по кругу и выйти у нас за спиной.
– Эй кто там?! Кто здесь? Стой! Стой!..
Страшный, душераздирающий крик, в поисках выхода понесся по тоннелю. Раздался лязг металла, застонал, забулькал, захрипел невидимый подземный зверь.
– Сюда! Сюда!.. – закричал кто-то отчаянно.
– Помогите!
«Асарапш, – прошептала Эльза дрожащими солеными губами. – Подземный медведь пришел за ними, и за мной. Никто не спасется…»
Вдруг стало тихо, так тихо, что Эльза слышала, как шипит тлеющий факел, когда на него капают ее слезы. Эльза боялась темноты, об этом знали все домашние, и ночами в ее комнате всегда горели свечи, и няня, старая Тиана, по ее просьбе следила, чтобы до рассвета они не гасли.
Еще в пять лет она прочитала сказку о старике, который смотрел из темноты, заставлял часто-часто биться детские сердца, воруя годы их жизни, чтобы продлить свою. В той сказке старика убил благородный томен Лирик, но в этом Эльза сильно сомневалась. Каждый раз, пытаясь уснуть, ей казалось, что морщинистое лицо, белое, с черными дырами вместо глаз, склонялось над ней.
Эльза вспомнила о старике, и сквозь слезы улыбнулась самой себе: то что происходило с ней сейчас было страшнее, гораздо страшнее, немощного, и может быть не такого уж и злого духа.
Стало так темно, что она не увидела своих рук. Показалось, кто-то дыхнул в лицо, но смышленая девочка догадалась, что это тепло от еще не остывшего факела. А потом послышались шаги – тяжелые, уверенные и немного скрипучие. Протяжно звякнул метал, донесся шелест плаща.
«Остался только один, – поняла Эльза, – и он не из тех солдат, которые гнались за мной. Те гремели шпорами, бежали быстро, и…–
Она вдруг вспомнила обезглавленных людей, полную луну, и черного призрака склонившегося над окоченевшим трупом. – Не может быть… Только не это…»
Но не успела опомниться, как он появился из темноты – большой, безликий, мрачный. В руке мерцал факел, освещая темный силуэт, окровавленный меч и блестящие перчатки, с обрубленной по пальцы кожей.
Призрак шел на Эльзу и свет от его факела становился все ярче; скоро его огонь нашел ее, и «посланник тьмы» остановился.
Какое-то время они молча разглядывали друг друга. Подсвечивая себе, призрак опустил факел, и Эльза вскрикнула, кода увидела то, что скрывалось под тенью глубокого капюшона. Но крик ее был скорее инерционным, и оборвался едва начавшись.