Зов Арахны
Шрифт:
На соседнем месте сидела Лючия, в голубоватой госпитальной пижаме, закинув правую ногу, с ортопедическим фиксатором стопы, на левую. Её волосы распущены, рассыпаясь по плечам. Она подпирала подбородок кулачком и немного наклонив голову набок наблюдала за ним.
— О, мой новый хозяин проснулся, — игриво промурлыкала она, улыбнувшись.
— Чего? — переспросил Соколов.
Лючия вздохнула.
— Я не хочу возвращаться к Татьяне. Даже не представляю, что она со мной теперь сделает. Так что надо менять хозяина. Хотя бы временно.
Николай помотал головой, чувствуя, что он ещё не до конца проснулся.
— Чего ты несёшь? Какой на хрен хозяин? — спросил он, наклоняясь вперёд.
Она закатила глаза.
— Какой же ты тугой! Вы все там, в своём
Николай провёл ладонью по лицу, пытаясь уяснить, не ослышался ли он.
— Принадлежит мне? Ты настолько её боишься? Ты же вместо неё под обстрелом была. Чем таким она тебе грозила? И за что?
Теперь Лючия наклонилась вперёд, повторяя его движение.
— Неужели тебе и правда не понятно? За то, что я не выполнила приказ.
— Какой именно приказ? — снова спросил Соколов, хмурясь.
— Мне нужно было сдохнуть, — выдохнула Лючия, — красиво сдохнуть в образе моей хозяйки. А я не смогла. Теперь СКБ знает, что кто-то спас Татьяну. Хоть это всё и не так на самом деле. Но это всё равно плохо для её дел.
Её прервал звук открывающейся автоматической двери. В дверях появился Волверстон в сопровождении медицинского андроида.
— Лейтенант, с добрым утром. Я вас выписываю, вы в абсолютном порядке.
После чего повернулся к Лючии.
— Мисс Мальдини, пойдёмте на завершающую процедуру. После этого снимем фиксатор.
Андроид подхватил Лючию и вынес, Волверстон вышел следом. А Николай полез в свой бронекостюм, который кто-то уже заботливо почистил от пыли. Упаковываясь в защитную оболочку, он попытался собраться с мыслями и настроить себя на позитивный лад. У него не получилось. Настроение было просто паршивым. Откровения последних дней выбили у него всякую почву из-под ног. Привыкшее к строгой определённости основ прошлого, и жёсткой, рациональной систематике понятного настоящего, сознание, открещивалось от всего этого. Отчего то хотелось просто проснуться, открыть глаза и понять, что дурной сон прошёл. Как?! Как это может быть реальностью?! Из всех лет его службы, настоящим действом, осязаемо настоящим, решающим, оказалось лишь то происшествие, что привело Николая в трибунал. Не выполненный приказ, не выпущенный по безоружному лайнеру залп. Остальное же просто нелепый фарс, служба ради службы. Все громкие слова о защите свобод и прав человечества потеряли тогда вес. Сейчас же, этот вес возвращался, и все те, прежние лозунги повернулись к нему своей обратной, тёмной стороной. И ВКС, и СКБ, и все остальные силовые структуры Альянса, действительно защищали свободу человечества. От самого человечества! То, что политики не говорят правду — общеизвестно. Но как человеку военному, посвятившему жизнь защите системы, управляемой этими самыми политиками, осмыслить и принять, что тебя просто обманывали с самого начала? И как в это всё укладывается существование чужаков? То, что чужаки реальны, можно считать доказанным. Ведь Штайнера не пытались убрать по-настоящему до тех пор, пока он не продемонстрировал своим людям замороженного миньона. Только как понимать то, о чём сказала ему Лючия? Чужаки на Земле уже очень давно? Этот вопрос повис в голове, посреди тихого одурения, едва не переходящего в бред. Соколов шёпотом выругался, глядя как сжимаются и разжимаются кулаки. Стоп, стоп, стоп. Не хватало от этого всего ещё умом тронуться. В этом нужно просто разобраться. Последовательно и постепенно. А пока решать проблемы по мере поступления. А их, этих проблем просто пруд пруди.
Отправившись в центр управления, Николай занялся разбором ближайших событий. Вопрос номер один — за каким хреном он понадобился Татьяне Курназир? То, что придётся отправляться к ней, было очевидно. Вариантов нет. Штайнер уже знает, что долго не проживёт и сам себя списал. В любом случае его уберут, раньше или позже, а причастных и просто свидетелей, зачистят. Договориться с СКБ нельзя. Остаётся бежать и прятаться. Так сказал ему и командор. Сам Соколов никаких других путей не видел. Он
Входя на мостик, Соколов заметил кардинальное отличие конструкции, на которое при первом своём здесь появлении не обратил внимание. Должно быть слишком устал тогда, да и голова была забита другими вещами. Путь на сам мостик от лифта проходил через массивный бронированный шлюз, как на современных тяжёлых крейсерах или авианосцах. Вокруг самого мостика образовывался защитный броневой кокон. Вся зона командного центра корабля была основательно перестроена. Такую перестройку старого корабля невозможно было осуществить без полновесных ремонтных доков. Стало быть доступ к таким мощностям у командора есть. Вернее был.
Персонал мостика в полном составе, на своих местах. Все заняты положенными по боевому расписанию функциями. И на всём мостике было только одно единственное исключение.
Капитан Ван Клиф сидел в своём капитанском кресле-капсуле, закинув ноги на свой пульт, в руке у него наполовину опустошённый бокал с жидкостью глубоко чайного цвета. Рядом, на дополнительном пульте знакомая бутылка зефирского бренди. Похоже, он решил, что умирать пьяным и весёлым будет намного проще и приятнее, чем трезвым и злым. Заметив Соколова, Ван Клиф поднял бокал в его сторону. От этого жеста, в сочетании с выражением лица капитана, становилось несколько не по себе.
Штайнер же подозвав к себе, указал на тактическую проекцию, демонстрирующую сейчас общее строение системы.
Арахна десять, ослепительный голубой гигант, с системой семи планет и огромным газопылевым кольцом за внешним астероидным поясом. Первая из планет, раскалённый камень, целых четыре газовых гиганта, ледяная глыба, почти на задворках и последняя, странная, отмеченная в каталоге малоизученной, седьмая планета, с характеристиками земного типа. Рассмотрев всё это, Соколов переключил проектор на обзор непосредственно окружающего пространства. Встреча была назначена чуть дальше орбиты седьмой планеты. На максимальном удалении от любых объектов. «Кантабрия» сейчас направлялась именно туда, по дуге пересекая орбиту последней планеты. В точке рандеву находился настолько старинный малый грузовик, что компьютер эсминца не смог опознать его серию. Безоружный, древний транспортник, слишком маленький, чтобы в нём можно было спрятать что-то серьёзное.
— Встречающие? — спросил Николай, обернувшись и посмотрев на Штайнера.
— Проводник, — ответил командор, — как подойдём, он покажет, куда дальше.
Серьёзная конспирация. Курназир настолько никому не доверяет, что соблюдает параноидальную предосторожность даже на встрече, о которой знают всего несколько человек. Тем временем «Кантабрия» приблизилась к точке контакта достаточно, неизвестный транспортник запустил свои системы и стартовал, направляясь в сторону внешнего астероидного кольца системы.
— Что у него за двигатель? — спросил Соколов, увидев знакомые показания приборов, — все эти излучения очень похожи на… на двигатель того «кинжала».
Штайнер спокойно кивнул.
— Именно. Вот такие двигатели и позволяют спокойно действовать в «Арахне». Этому кораблю не требуются маяки.
А транспорт в это время резво ускорялся, по чёткой разгонной параболе, ясно показывающей направление. «Кантабрия» скорректировала полёт, и поддерживая крейсерскую скорость, начала выгибать дугу своей траектории в сторону противоположную прежнему курсу. Расчётные траектории теперь выстроились почти синхронно, выходя за орбиту седьмой планеты.