Зов орды
Шрифт:
– А нас дикарями назвала, брат, – рассмеялся Максуд, стравливая нервы шуткой. – А мы людей уже лет семь, как перестали есть.
– Восемь, – поддержал игру Госра.
Ляосянь переводила глаза с одного на другого, пытаясь распознать правду, но парни держали серьезное выражение, хоть и выдавали себя блеском хитрых глаз. Первым не выдержал мечник, прыснув так громко, что обернулся даже глухой возница, через миг уже смеялись вдвоем с братом. Чуть позже к ним присоединилась и сестра. Кроме эха в горах никто больше не поддержал троицу воинов из охранения в их веселье.
Через пару часов , когда горы остались позади и вновь появились холмы, ветер донес до них запах рыбной требухи, гнилых досок и сырости. Караван подходил к порту.
Медленно телеги втягивались в
Но все внимание кочевников было обращено на сотни маленьких лодочек, некоторые из которых были связаны между собою. Местами виднелись целые острова на жесткой сцепке, и на них кипела жизнь. Чинили сети, готовили еду, спали, кормили грудью детей. Обычная кочевая жизнь только на воде. Отдельно стояли хрупкие спаренные лодочки с натянутыми вдоль бортов цветными тканями, словно шатер или юрта, в которой могли уместится три-четыре человека. Возле входа сидели юные девушки и призывно махали любому проходящему мужчине.
– Торговки? – спросил наивный Госра.
– Такая же, как и Шанти. Товар продала, а через минуту он вновь у нее, – разочаровано ответил Максуд.
– Это как? – изумился посох, а затем одна из девушек, видя обращенное на нее внимание, задрала подол юбки, демонстрируя тонкие ножки. От стыда кудесник потупил глаза, а позже и вовсе отвернулся.
– Это танка. Презренный род, живущий на лодках. Приказом императора им запрещено выходить на берег. Навсегда.
Братья переглянулись между собой. Столько вопросов повисли в воздухе, но им не дали пообщаться. Прозвучал сигнал к сбору. Дальше всех построили и разделили на группы. Когда Ляосянь попытались определить в другой отряд, Максуд просто толкнул соседа за локоть. Выборщик оскалился, но перечить не стал. И вновь им досталась последняя джонка с круговым парусом, доверху наполненная товаром. Для того, чтобы деревянные предметы не смыло водой, поверх груз был укрыт сетью с крупными ячейками из простой бечевки, в трюм были спущены тяжелые или более ценные предметы: бочки с маслом, мешки риса и фасоли, соя, колеса и оси от телег, а также заготовки под деревянного мула. Просмоленные металлические изделия. По подсчетам Госры, на каждый корабль грузили от семи до десяти телег, в зависимости от ценности и веса. А еще, та джонка, на которой им пришлось дежурить, имела самую большую усадку.
Мечник вновь скривился. Заплатить им обещали лишь в конце пути, когда корабли встанут в гавань в устье Желтой реки перед самым выходом в Желтое море. Речные джонки уйдут назад, а весь товар частично продадут в Вэй, там же докупят необходимое и выйдут в море уже на боевых джонкам с пятью мачтами. А пока придется терпеть. Максуд понимал, что последняя лодка, как и телега чаще всего шла на откуп разбойникам.
– Эй, багатур, не хочешь перед долгой дорогой расслабиться? Два цяня. Я могу многое, а моя лодка крепка и вынослива! – кричала с небольшой лодочки девушка, активно жестикулируя и постоянно улыбаясь. Простое платье, затертое до дыр смотрелось пошло. Затем взгляд парня упал на усталого мужчину, что удерживал лодку на месте одним весло, борясь с течение. Мечник покачал головой, отказываясь. Платить за любовь и ласку также неправильно, как и предать мать. Всеотец проклянет и отступника, и весь его род. Так говорил Чегем.
– Не будешь
Кудесник отвел мечника к дальнему борту и указал на длинные жерди, один край которых был оббит железом на подобие метательного копья. Увидел вопросительный взгляд меча, даровитый объяснил, что данная жердь нужна, чтобы удержать лодку неприятеля на расстоянии. В то же время остальные воины должны нанести непоправимый ущерб, осыпая стрелами из арбалетов неприятеля. В ближний бой воины опасались вступать, так как основной задачей первых разбойников было сломать руль. В тому времени количество легких и быстрых лодок увеличивалось многократно, окружая корабль. Если же оборона была крепка и отбила первые атаки, то другие просто разворачивались к берегу.
– Как шакалы. Один рвет жилу на ноге, а только баран свалиться, все остальные кидаются и разрывают жертву. Они называют их пираты или хайдао.
– Речные разбойники? – уточнил мечник.
– Не только, –поддержала разговор Ляосянь. – Я читала о них в книге великих бед Ухани. Сейчас вспомню.
Легко скользнув в чертоги памяти, она практически дословно вспомнила текст:
"Торговец не может постоянно жить на одном месте. Для прибыли ему нужно движение и новая кровь. Если он предвидит где-нибудь хорошую прибыль, сейчас же отправляется в путь. Сначала он идет искать компаньона, потом домой - попрощаться с родными. Родные дают ему наказ: "Лучше добиться выгоды, чем славы". Погоня за славой не всегда приносит успех, в погоне за выгодой никогда не прогадаешь. Компаньоны должны стоять друг за друга. При продаже товаров сумей обмануть. Сумей обмануть таможенника на заставе, покупателя, мытаря, только так вырастет казна и не потерпишь убытка... Изучи тайные знаки торговцев, они подскажут где и с кем можно, но и когда нельзя юлить. И не считайся даже с земляком*"
Подняв парус и поймав слабый ветер, их лодка медленно отчалила от берега, отдаваясь на волю течению. Первое время гребцы давили на весла, отводя джонку на середину реки, но лишь они встали в ряд, тотчас подняли весла. Громко звякнул об медную пластину старший матрос, собирая всех. Там он медленно и спокойно продиктовал правила, задачи каждого на борту и место службы. Задав с десяток вопросов для закрепления знаний, освободил место для повара, который быстро и согласно предъявленным гуаням выдавал каждому провиант. Тогда стало понятно разницу между охраной и рядовыми матросами. В этот раз было больше овощей, но без сушенного мяса. Вместо него предложили сильно соленую и сухую рыбу.
Максуд рвал угощение зубами, а затем сплевывал за борт соленую слюну с чешуей, пока сестра не сжалилась над ним и не научила, как разбирать на кости и мясо.
***
После ужина, все трое завалились спать. Их смена придется на час волка, когда ночь уже отступает, а глаз бога не открылся. Самое тяжелое время. Но сейчас нужно набираться сил, особенно кудеснику.
Выставленный дозор зажег фонари и вывесил их на длинных жердях на носу и корме джонки. А после все четверо сменщиков ходили кругами, вглядываясь в лунные дорожки и отблеск на воде от фонарей, внимательно вслушиваясь в каждый всплеск или шепот. Сон пришел мгновенно, не успела троица прислониться друг к другу. Так и уснули: Максуд закинув руки за голову и прислонившись спиной к борту, на его коленях сестра, а в плечо уперся даровитый.
Пробуждение было не из приятных, в ногу мечника зло пнули, из-за чего он вскинул колено, сбрасывая голову сестры, а через мгновение сабля уже летела в живот обидчику. Тот с трудом отскочил, не ожидая такой прыти от спящего секунду назад воина.
– Ваша смена. Если уснете на посту, вас казнят!
– Еще раз так разбудишь или подкрадешься и умрешь первым! – зло ответил мечник и оскалился. Через некоторое время все трое стояли с оружием наготове. Сменщик медленно отступал примирительно подняв руки вверх.