Зов Оз-моры
Шрифт:
– Сегодня вержи, день крови, – ответила Инжаня. – Скотину режут. Завтра шуваланя. Мясо на торг люди повезут. Надо ехать.
– Завтра так завтра, – согласился Офтай. – Только ведь до Томбу сорок вёрст. На рассвете выедете – в полдень будете. Поздновато приедете.
– Что делать, Офтай. Ночью ехать опасно, а колосники для кузнечных горнов – не горячие пирожки. Они мало кому нужны. Никто их не раскупит.
–
– Почему ж не успею? – усмехнулась Инжаня. – Я ж не раз бывала в Томбу. Тамошних купчиков знаю. Кому-нибудь из них да сбуду.
Она строго посмотрела на Варвару:
– Всё слышала? Долго с Денисом не спите, утром не тешьтесь. Выедем до рассвета.
– ---
[1] День Евфимия Осеннего в 1636 году – 15 октября по старому стилю (25 октября по новому).
[2]Угорский выков – сабли венгерского типа.
Часть 3 Жертва Девы воды
Глава 21. Василий Поротая Ноздря
В город они отправились ещё затемно. В выстланную соломой телегу была запряжена немолодой, но ещё не чахлый жеребец. Правил подводой Валгай. Остальные сидели на мешках с паклей.
Запах лесного мёда стелился вокруг парей-пудовок – кадок, выдолбленных из толстых липовых колод. К нему примешивался резкий и чуждый запах целебной жидкости, который доносился из котомки Инжани: она взяла с собой это зелье, чтобы в дороге натирать ногу Дениса.
К Цне ехали сквозь молодое сосновое редколесье, погружённое в лёгкий туман. Путь освещала полная луна, взобравшаяся высоко-высоко, почти к зениту.
К восходу солнца конь дотрюхал до устья Челновой. Там на въезде в деревню высилась статуя мокшанского князя, вырезанная из ствола дуба. Она почернела от времени и дождей, растрескалась и выглядела внушительно и зловеще.
Денис слегка толкнул Варвару плечом:
– А ты говорила, у мокши нет идолов …
Та задумчиво потупила взгляд.
– Это не идол, – ответила вместо неё Инжаня. – Ему не молятся.
– А что же это тогда? – удивился Денис.
– Славный азор. Жил он давным-давно, при Тюште, однако память о нём не умерла! Чуткий у него был слух, вот он и звался Кулеватом. За версту чуял татарских коней. Слышал он даже звуки подземного мира и подводных глубин. Ведь-ава узнала об этом и возмутилась. «Не должны смертные знать, что творится в моём хрустальном дворце!» – решила она и забрала Кулевата к себе в вечное услужение. Он утонул в омуте, где Жолняма в Цну впадает. Ямы там глубокие! Леща в них много, потому и дешёвый он. Можем выгодно обменять паклю на вяленую рыбу, и уже с ней в Томбу ехать. Навар поделим. Половину мне, четверть тебе и четверть
– Тебе виднее.
– А ты, Толганя, не против? – поинтересовалась Инжаня.
– Чего мне противиться? Деньги всегда пригодятся, – ответила Варвара.
Валгай остановил лошадь возле низенькой курной избы, которая стояла на высоком берегу над излучиной Челновой.
– Шиндяй, ты дома? – крикнула Инжаня.
Из сарая послышался шум. Это застучали друг о друга сушёные рыбины. Затем скрипнула дверь, и вышел широколицый хозяин. Его лысая голова напоминала улыбчивую луковицу.
– А, это ты, оз-ава из Вирь-ати!
– Шиндяй! Говорят, ты новый домишко надумал строить. Льняная пакля нужна? – Инжаня взяла быка за рога. – Могу на рыбу обменять.
– Чего ж нет-то?
– Тогда давай! Учти только: мне лещей просматривать некогда, – Инжаня колко посмотрела ему в глаза. – Если подсунешь мне плохую рыбу, с плесенью, с шашелем или с опарышами, то Ведь-аву крепко разозлишь. Дочерей твоих она бесплодными сделает. Да и тебя самого может утопить.
– Я хоть раз тебя обманул? – обиделся рыбак.
– Не было такого! – согласилась Инжаня. – Потому и приехала к тебе, а не к кому-то другому. Напомнила на всякий случай, что со мной играть не надо.
Шиндяй отправился в сарай, где хранилась рыба на продажу. Скоро висящий над телегой медовый аромат смешался с запахом вяленых лещей, и у Варвары закружилась голова.
– Может, в гости заглянешь, прелестница? – подмигнул Инжане Шиндяй.
– Я же сказала: времени нет. Сейчас на торг в Томбу спешу.
– Спеши-спеши! В полдень там будешь, не раньше. На обратном пути загляни, если время позволит. Я ж всегда тебе рад.
– Загляну ненадолго, – сказала Инжаня и запрыгнула на телегу.
Жеребец поплелся на юг вдоль берега Цны. Рыбак разочарованно посмотрел вслед телеге: хотел часок побаловаться с красивой волховкой из Вирь-ати, да не получилось.
Варваре ехать было тяжело. Сидеть стало жёстче, но, главное, её раздражал запах вяленой рыбы.
– Мутит меня что-то, – шепнула она Инжане. – От этих лещей, будь они прокляты.
– Неужели не любишь вяленую рыбу? – удивилась тая.
– Как же? Рядом с Жолнямой выросла. Раньше любила рыбку, а теперь не знаю, куда деться от её вони.
– Она разве воняет? Свежая она, – пожала плечами Инжаня и перешла на русский. – А ты, Денясь, чего думаешь? Пропали лещи?
– Да нет, хорошо пахнут.