Зоя. Том первый

Приходько Анна

«Что же со мной делает эта чертовка?» – думал он. Постоянная потребность видеть Зою заставляла его ходить с допросами к Кирьяновым каждый день. И когда он однажды не заметил там Зою, то взбесился и рассказал Григорию про Зоину связь с Янеком.

В служебной квартире Лоран стал размышлять над тем, как бы ему попросить руки дочери Григория Филипповича. Его навязчивой идеей стала поимка Макара. Он придумал, что будет воздействовать на Григория страхом посадить Макара в тюрьму. И тем самым обменяет свободу сына на дочь. Волков радостно потирал

ладони, представляя, как Григорий Филиппович, спасая сына от неминуемого, казалось бы, заточения, выдаст замуж Зою за следователя.

Лоран любил играть чувствами. Допросы родителей подозреваемых подтолкнули его к такому методу. Именно любовь родителей к своим детям играла против них самих злую шутку. И «шутил» Лоран Волков отменно. Все слова, выражения и действия, которые привели к результату, аккуратно записывал, потом перечитывал и подтверждал их эффективность снова и снова.

Такие манипуляции над чувствами давали превосходные результаты. Раскрываемость дел у Лорана была почти стопроцентная. И он гордился этим. Но в Ростове его методы не работали. Нужно было срочно задержать Макара, а уже потом претендовать на Зою.

Однако Лоран учёл и тот факт, что Зою могут выдать замуж в любой момент. И вот именно на такую ситуацию хорошего плана у него не было.

Подумывал даже выкрасть её, обвенчаться насильно, и тогда никто не забрал бы у него уже законную жену. Тем более организовать похищение он мог легко.

Но сердце бешено колотилось от таких мыслей, иногда хотелось сделать всё менее опасным для чувств Зои. Ведь она любила другого. Лоран подумывал убрать с пути Янека и начать активно ухаживать за девушкой. Вот прямо сразу после исчезновения возлюбленного стать для несчастной Зои подушкой, в которую она сможет выплакать всю свою боль и слёзы. А когда успокоится, заметит, что с ней постоянно находился человек, который помог пережить горе. И возможно, полюбит его.

Лоран даже представил, как каждый день будет читать Зое свои стихи и писать для неё поэмы, лишь бы она была рядом и пила с ним в обнимку чай, как делала это с Янеком. А ещё ходила бы перед ним с обнажёнными плечами и грудью как сегодня в доме Левандовски.

От этих мыслей у следователя начинала кружиться голова. Но как только он погружался в сон, Зоя преследовала его и там. И утренние пробуждения не были радостными. Всё, что происходило ночью между Зоей и Лораном, было сном. И следователь ненавидел эти сны.

* * *

Таисия пришла в себя и почувствовала, что её сильно качает. Болела голова, в помещении было темно. По ощущениям она сразу сообразила, что это каюта. Попыталась привстать, но поняла, что её руки и ноги связаны. Она хотела спросить: «Где я?», но вместо слов из её уст вырвалось только мычание. Вдруг кто-то поднёс к её лицу лампу и прошептал:

– Очнулась, зови…

Таисия пыталась разглядеть человека, но свет так ослеплял, что пришлось

зажмуриться. А когда открыла глаза, то свет уже погас, и вокруг опять была кромешная тьма.

– Коленька… – шевеля губами, беззвучно позвала она. – Коленька, где же ты, любимый…

Кто-то вошёл в каюту.

Почувствовала рядом чьё-то дыхание и услышала голос:

– Потерпи милая, скоро всё закончится.

Не смогла узнать человека по шёпоту. Почувствовала на своём лице жаркие поцелуи. Ей стало противно, она завертела головой.

– Ничего, ничего, полюбишь, – шептал незнакомец.

«Неужели Макар? – думала Таисия. – Ну точно не Илья, я его и по шёпоту узнала бы и по поцелуям, а этого нет, не ощущала ещё на себе».

– На, выпей, – прошептал голос.

Таисия почувствовала, как ко рту незнакомец поднёс кружку, начала жадно пить и опять отключилась.

Очнулась второй раз и поняла, что пила снотворное. Когда ей опять дали воду, набрала полный рот и в темноте выплюнула всё на пол каюты. Притворилась, будто спит, решила подслушать в надежде разгадать голоса и не ошиблась.

В говорившем она узнала Макара. Гнев охватил её всю.

Хотелось освободиться от пут и броситься на этого чёрта со всей своей злостью. Вот уж не думала Таисия, что Макар на такое способен.

Даже когда он в первый раз пытался похитить её, была не до конца уверена, что это Макар. Таисия решила, что сможет спастись, только подыграв похитителю, и перешла к действию.

* * *

Когда пани Анна перестала всхлипывать, Григорий Филиппович помог ей подняться с пола. Янек вздохнул с облегчением. Мысленно поблагодарил Зоиного отца за то, что он помог спасти мать от истерического припадка.

Пани Анна предложила чай, Григорий неожиданно для всех согласился.

За столом сидели молча, Зоя не смотрела на отца, время от времени она краснела. А Григорий поглядывал то на неё, то на Янека. Он жадно делал глотки, обжигаясь горячим чаем. Думал, что обожжёт сейчас горло и не сможет вымолвить ни слова. Так ему хотелось уйти молча.

Перед ним сидела его взрослая распутная дочь. Григорий пытался понять, есть ли у него к ней любовь, но не нашёл в сердце это чувство. И неприязни не было, только пустота. Словно это и не дочь вовсе, а посторонний человек. И он поймал себя на мысли, что рад такому стечению обстоятельств.

Молчание затянулось. Время уже приближалось к полуночи. Григорий понимал, что нужно действовать. Решил не тащить Зою домой, не позорить своё доброе имя криками и разбирательствами. Ведь дома он точно не сдержался бы и высказал ей всё, что думает, а возможно и поколотил бы.

Вдруг вспомнил, как Евдокия говорила, что не позволит бить дочь. А Григорию Филипповичу ой как не хотелось сейчас расстраивать Дунечку. И клятва перед Прохором уже не терзала его. «Пусть лучше так, чем за заключённого…» – думал он.