Зоя. Том первый

Приходько Анна

Григорий Филиппович бросился с кулаками на Янека, а пани Анна мгновенно оказалась рядом. И Григорий отступил.

– А, это вы? – произнёс он, взглянув на Анну, словно только что увидел её. – Не стану трогать этого щенка. Ведь благодаря вашим связям и мой сын на воле.

Григорий поклонился низко. Анна от неожиданности отступила назад.

– Герман Боровски просил передать вам… – Григорий не успел договорить, Анна ахнула, схватилась за сердце, села прямо на пол.

– Просил передать, что вернётся к вам, Анна. Он вынужден скрываться по причине того, что спас наших сыновей

от заключения.

– Я так и знала, так и знала, что это из-за тебя, – выпалила Анна, смотря на Янека. – Это ты виноват. Влез в эту революцию и погубил меня. Всю мою жизнь погубил.

Анна начала кататься по полу и рвать на себе волосы.

Янек и Зоя стояли как вкопанные. Григорий Филиппович внимательно смотрел на беснующуюся женщину, потом подошёл ближе, присел рядом и приговаривал:

– Он вернётся, вернётся, обещал же. Слово своё сдержит. Любит он вас.

– Как же любит? – застонала Анна. – Так любит, что бросил меня одну в этом злом городе? Не забрал с собой, я бы с ним убежала хоть куда. Мне было бы хорошо только там, где он. А теперь я одна! У вас есть Евдокия, у Зои Янек, а у меня никого.

Григорий обнял портниху. Та уткнулась Кирьянову в плечо, затряслась в рыданиях.

Не стесняясь никого, Янек обнял свою любимую. Наблюдая за отцом и пани Анной, Зое показалась, что она стала какой-то смелой. Перестала бояться гнева родителя, позволила Янеку обнять себя на его глазах. Но Григорий Филиппович не смотрел на детей, он продолжал успокаивать рыдающую Анну.

Когда Зоя услышала, что отец выбрал ей в мужья Николая, то сразу подумала о Тайге. Вспомнила об их отношениях с Николаем и задрожала. «Если отец сдержит своё слово, я жить не стану. Не позволю даже подойти ко мне. Господи, спаси меня от гнева отца и от его решения», – думала Зоя. Прижалась к Янеку сильнее, его руки представлялись защитной стеной, которую никто не разрушит.

Янек был взволнован и решил бороться до конца. И где-то в глубине души даже был рад, что так всё вышло, и у него появилась возможность открыто заявить о любви к Зое.

* * *

Евдокия Степановна вся извелась. Чего только она себе не надумала! Уже стемнело, но ни Григория, ни Зои дома не было. С каждой минутой ей становилось всё беспокойнее. Она знала, что в ярости Григорий способен на многое и молилась, чтобы тот не наделал глупостей. Поначалу и Евдокия хотела отправиться вслед за мужем, но он приказал оставаться дома, мол, не бабское это дело, дочку на чистую воду выводить. И Евдокия осталась. «Что ни день, то новые беды, – думала она. – Как же мне Гришеньке о тайне своей поведать?»

Подозревала Евдокия, что забеременела. А сказать мужу боялась, никак не могла набраться смелости. Страх охватывал её, как только она пыталась открыть рот и промолвить Гришеньке, что ребёночек у них будет. Оберегала своё долгожданное счастье. Гладила

живот и благодарила Бога за то, что он услышал её молитвы.

Лоран подробно изучал записи допросов. Ему хотелось найти ту самую ниточку, за которую стоило тянуть, чтобы всё распутать. То, что первое покушение на Таисию совершил именно Макар, он не сомневался. И чутьё подсказывало ему, что Григорий Филиппович знает, где сын, но молчит.

Неубедительными были и показания Парамонова. Не понимал Лоран, зачем такому богатому человеку нужно покрывать работников, портя при этом свою репутацию.

Пропажа Таисии совсем подкосила веру в успешное закрытие этого дела. Вот если бы он приставил охрану к Таисии сразу после рекомендации из столицы и вместо того бестолкового юноши назначил опытного охранника, то всё уже давно решилось бы.

Лежал бы он в постели дома, а не в служебной квартире, писал бы свои стихи. А в этом Ростове даже вдохновения не было. Люди хмурые, недоверчивые, все друг друга прикрывают, скрывают.

Это вызывало бешенство у Лорана. Ему казалось, что даже дома и улицы настроены против него. В этом городе он всё время спотыкался. Однажды даже разбил себе коленку и порвал новую форму. И тут ему в голову пришла идея – отдать форму в ремонт Анне Левандовски.

Портниха была крайне удивлена визиту следователя и сказала, что без уведомления о допросе не впустит его на порог. Но Лоран ответил, что он с частным визитом.

Анна нехотя впустила его. А в это время Янек и Зоя пили в гостиной чай.

Лоран, увидев Зою, невольно попятился назад, но вовремя опомнился и гордо шагнул вперёд, изо всех сил борясь со своими чувствами.

«Правду говорила Таисия об этих влюблённых, – думал он. – Стоило опросить её получше. Эх, что теперь жалеть. Искать её нужно, да поскорее».

Зоя вспомнила этот взгляд следователя, вздрогнула. По Янеку было видно, что визит Лорана Волкова разозлил его. Ведь именно после обыска у матери был истерический приступ, и повторения Янеку не хотелось. Ещё одну долгую разлуку с Зоей не выдержал бы. А ведь Лоран опять мог легко довести мать до истерики.

В комнате воцарилось длительное молчание, и Лоран нарушил его:

– Добрый день, – проговорил он официально. – Прошу прощения, что отвлёк от чаепития, но мне срочно нужна помощь портнихи, коей является ваша матушка, Янек.

– Пройдёмте со мной, господин следователь, – произнесла Анна и жестом показала, куда ему пройти, а потом обратилась к Зое: – Тебе тоже лучше пройти со мной, нужно набираться опыта не только на создании новых вещей, но и на ремонте испорченных.

Зоя послушно пошла за пани Анной.

Пока портниха и её ученица колдовали над штанами Лорана, тот не сводил с Зои глаз. Ему нравилось в этой девушке всё. В своём доме она прикрывала платком свои плечи. А здесь была одета в лёгкую кофточку, обнажавшую плечи и верх груди.

На следователя напала дрожь, которую он не мог унять. Его трясло как от холода. Пани Анна заметила это и предложила согреться чаем, но следователь отказался. Схватил готовые штаны и буквально пулей вылетел на улицу, даже не попрощавшись и не поблагодарив за работу.