Зубы настежь
Шрифт:
– Доблестный Варвар... э-э... Рагнармир! Конь у тебя уже есть. Пойдем, выберем меч, Я покажу тебе та-а-а-акие оружейные палаты...
Когда мы, провожаемые взглядами учеников магов, выходили в коридор, я услышал облегченный вздох Тертуллиуса.
Глава 23
Длинный коридор уходил в туманную даль. Яркие светильники по обеим сторонам постепенно меркли и становились похожи на дряхлых светляков. Под ногами мягко пружинил толстый ковер кроваво-теплого цвета, звуки глохли, а поперечные
Куцелий даже спину распрямил, здесь как рыба в воде, а я, напротив, сгибал спину и шел чуть ли не на полусогнутых, ибо эти твари почти доставали острыми мордами мои золотые волосы, я чувствовал их смрадное дыхание.
– А зачем ее вообще перевозить? – спросил я враждебно в сгорбленную спину.
Маг оглянулся, бледный и сгорбленный, как я недавно, в глазах на миг промелькнуло хитрое выражение, но ответил преувеличенно почтительно:
– Ну... возникли некоторые обстоятельства. Я думал, доблестнейшему воину это неинтересно. Но если он изволит...
– Не изволю, – сказал я поспешно.
– А то я могу, – предложил он мстительно. – Со всеми подробностями!
Я вскинул могучую длань. Кончики пальцев ощутили за плечом шероховатую поверхность рукояти меча. Глаза как в перекрестье прицела поймали его широкий лоб. Я мысленно провел линию сверху вниз, делая поправку на холодное оружие.
Маг побледнел, с трудом растянул губы в примирительной улыбке:
– Все-все! Против такого изящного аргумента в самом деле как-то неловко с примитивной алгеброй... Прошу, вот дверь. Осторожно...
Я насторожился, рука снова потянулась к мечу:
– Что, ловушки?
– Нет, порожек....
Это был целый зал, стены тоже уходили в бесконечность, на стенах висели мечи, топоры, секиры, бердыши, булавы, палицы, бердыши, алебарды, бумеранги, колья и прочее рубящее, колющее, секущее и мозжащее, так что при таком обилии можно стать не только героем, а и богом.
Под стенами громоздились сундуки, скрыни, окованные железом ящики, я догадывался о содержимом, а по всему залу застыли ровными рядами столы с грудами всевозможного оружия.
И еще я догадывался, что за этим залом есть еще зал, где оружие еще круче, а за тем еще и еще просторные помещения, и что настоящий мужчина может здесь провести всю жизнь, в ликовании перебегая от одного стола к другому, хватая и примеряя к руке хорошо сбалансированные мечи, а потом хорошо сбалансированные боевые топоры, а затем хорошо сбалансированные секиры, ятаганы, катаны, хренорезы, кинжалы и спаты, а также всякие так хорошо сбалансированные яуканы,
– Ты куда? – спросил я грозно.
Маг вздрогнул, выступил в тени, где уже начал было растушевываться:
– Но
– Пусть мой конь думает, – ответил я мужественным голосом. – У него голова большая. А мужчины не думают!
– Тогда, – сказал он заминкой, – позволь предложить тебе жемчужину этой коллекции... вот этот трехручный стилет!
– Трех... э-э... трехручный?
– Ну да, – сказал он значительно. – Для его лезвия не существует панциря или кольчуги. Все прободает как если бы, скажем, истлевшую в битвах рубашку рыцаря. Длинное лезвие позволяет достичь сердца тролля всего с двух ударов!
– Проще перескочить пропасть в два прыжка, – пробормотал я. – Что-то ты, хоть и маг, чересчур разбираешься в оружии... Неспроста это.
Мой добытый таким трудом меч с леденящим душу звоном покинул ножны. Я встал в позу варвара, красиво изогнув торс и занеся меч под углом, затем сменил на поза паладина, гордую и вызывающую, а потом молниеносно сделал серию взмахов в стиле прижатого к стене ассасина-богатура.
Воздух трещал и падал как сыр ровно нарезанными пластами, а сверкающее лезвие образовало вокруг меня таинственно мерцающую стену, похожую на силовое поле.
Куцелий отпрыгнул и смотрел вытаращенными глазами. Я без остановки перешел в позу крестоносца: набычился и засопел, а мечом пошел махать крест-накрест, как надлежит воину Христова, утерявшему благородное искусство рассекать противника красиво и возвышенно.
Я сам чувствовал как это эффектно со стороны, но кроме придурка-мага, ни одной женщины, Свинильда и то далече, впрочем взамен получил этот меч...
Наконец я с полуоборота бросил особый трехручный в ножны, что за спиной. Звякнуло, кончики пальцев пощупали высоту рукояти. Как по мне ковали, хватать можно не глядя, на одних рефлексах...
– Все, – сказал я и захохотал, больно обескураженное лицо у молодого мага. – Ты думал, останусь здесь ночевать?
Он поспешно опустил голову, но в глазах промелькнуло нечто, от чего мою толстую кожу осыпало как колючим снегом. Похоже, здесь все ожидали, что останусь не только на ночь.
На ночлег меня устроили в сторожевой башне, на то и варвар. Не успел я задремать, как за дверью послышался шорох. Распахнул, едва успел отшатнуться от летящего прямо в лицо огромного черного кома. По ноге словно задели толстым ковром,
– Да закрой же двери!
Они смотрели на меня, оба запыхавшиеся, но довольные. Волк высунул язык, загнув его трубочкой, ворон попрыгал на ложе, с натугой взлетел на потолочную балку.
– Завтра, – ответил я на немой вопрос. – Завтра утром выступаем. А чего вы не хотите ночевать здесь?
– Это ж не корчма, – рыкнул волк. – Здесь все с детства знают, что можно, а что нельзя.
– А в корчме? – спросил я, чувствуя, что ответы зверей с чем-то перекликаются с моими смутными ощущениями.