Звенящая медь

Соло А.

— Ну да, ачи ведь далеко не каждого к себе подпускают.

— Есть же Мэри!

— Скажешь тоже…

И Эми отвела взгляд. А Джефа вдруг вспомнил, что он так и не зашёл к отцу Илии перед отъездом.

— Что там с ней? Как у неё вообще дела? — спросил он как можно небрежнее.

Эми вздохнула.

— У неё вчера сын родился.

— Ого… Но это ж хорошо?

— Не очень. Да что там рассказывать, будешь в Гондолине — зайди к ней. Она теперь живёт в подземелье, в берлоге Эндрю.

— Эх… Как раз этого Мэри всеми силами стремилась избежать.

— Знаешь, так даже лучше. Правда, я не шучу. Увидишь

сам. Ну всё, котик, мне пора, — и, быстро чмокнув Джефа в кончик носа, Эми принялась готовиться к взлёту.

Джеф обалдело смотрел, как она проверяет систему, поднимает с земли крыло, разбегается по пологому склону… «Хм… Она сказала мне «котик»? — думал он. — Кажется, я тоже немного соскучился по этой сумасшедшей. И по нашему острову Рассветного Пламени. А вот по Гондолину и ачам — совсем не соскучился».

Добираться обратно по небу не пришлось. На третий вечер на Даффу пришёл корабль, и всю бригаду увезли назад, в Гондолин. Впрочем, радости от этого было мало: прибыв на место, все отправились в общагу спать, а Джеф остался вместе с Френком на корабле. Нужно было подготовить для Клячи с птенцами место, чтобы во время переезда они не путались под ногами у команды, но в то же время были видны ачам с неба. Пришлось соорудить на палубе загончик из досок, вроде тех, в каких древние люди перевозили свиней и кур. О том, как он будет убеждать подросших и весьма беспокойных ачат зайти туда, Джеф предпочёл пока не думать.

К моменту, когда дело было закончено, на небе показались предвестники зари. Ложиться спать было бессмысленно, наверняка в общаге уже зашевелился народ. Но и клевать носом, сидя на корабле, не хотелось. Джеф решил, что оставшийся до рассвета час потратит на то, о чем не подумал в прошлый раз: сходит проведать Мэри. Однако сперва следовало спросить разрешения у её «дракона».

Джеф заглянул в келью брата Эндрю, но никого там не застал. Комнатушка в верхней галерее была пуста, идеально застеленная койка и безупречный порядок на столе свидетельствовали о том, что хозяин их — самая ранняя пташка Гондолина. «Может, Эндрю унесло куда-нибудь из замка? — подумал Джеф. — Тогда есть шанс увидеться с Мэри один на один, без его гнусной рожи».

Берлогой Эндрю гондолинские трудники прозвали тупиковый коридорчик за водосточным колодцем. Там помещался замковый архив, кабинет идентификации и большая лаборатория, в которой Джефу никогда ещё не приходилось бывать. С некоторым содроганием он сделал с десяток шагов в кромешной тьме, свернул за угол и увидел замыкающую коридор переборку из темного матового стекла. За ней тепло светилась настольная лампа.

Джеф нашёл на переборке дверь и постучал.

— Да? — откликнулся хмурый голос Эндрю.

«Чёрт, всё-таки не унесло, — подумал Джеф, невольно скривившись. — Кто рано встаёт — тот всех достаёт. Или этот урод вообще спать не ложится?»

Он вздохнул, толкнул дверь и шагнул через порог на дезковрик из вспененной резины.

Внутренность помещения скрывала ширма из белого пластика. В узкой приёмной за столом сидел Эндрю в смешных, старомодных стеклянных очках, что-то быстро записывал в журнале. Вошедшего он едва удостоил беглым равнодушным взглядом:

— А, это ты…

Некоторое время Джеф топтался на вонючем коврике

в ожидании, что его заметят, но чуда не произошло. Тогда он сам, без приглашения зашёл внутрь и плюхнулся на табурет для посетителей. Похоже, это был верный ход.

— Ну? — спросил Эндрю всё так же хмуро и буднично, не отрываясь от записей.

— Во-первых, доброе утро, — едко сказал Джеф.

— Кому как. Зачем припёрся? Я тебя не звал.

— А я и не к тебе. Мне нужно увидеться с Мэри.

Эндрю беззвучно опустил на стол ручку, развернулся на стуле и уставился на Джефа холодным взглядом змеи. Джеф почувствовал, что начинает заводиться. Он спросил несколько резче и поспешнее, чем следовало:

— Я могу её увидеть?

— Угу. Только это бессмысленно, Крысёныш, она тебя не помнит. Как и всех остальных здесь, кроме меня.

— Невелика заслуга, — хмыкнул Джеф. — Ты был её пугалом большую часть детства.

— Верно. Я — единственное, что не менялось в её воспоминаниях на протяжении долгих лет. Так что ты хотел о ней узнать?

— Ну… Как она вообще?

— Стабильно плохо и будет ухудшаться. Если ты читал те книги, что запрашивал через Эми, а не только жрал на них селёдку, то должен знать: возрастная нейродегенерация необратима. Процесс удалось слегка замедлить, — Эндрю указал пальцем на висящий под потолком маленький прибор, похожий на видеокамеру, — но постепенно она будет утрачивать навыки, пока не забудет, как дышать.

— Излучатель? — спросил Джеф, с интересом косясь на прибор.

— Да. Надёжная старенькая разработка, одна из первых попыток сделать человечество чуть управляемее и счастливее.

— Я думал, они нужны для того, чтобы народ лучше покупал всякую муть…

Эндрю едва заметно поморщился.

— Глупости, заколачивание гвоздей микроскопом. Истинное назначение подобных приборов — обучение, стимулирование желательной мозговой активности. Только это уже прошлый век, сейчас развитые миры отказываются от технологий массового воздействия в пользу индивидуальных излучателей.

— Чипы? — догадался Джеф.

Эндрю кивнул.

— Сначала их использовали, как помощь в быстром усвоении информации, нужной для улучшения рабочих качеств. Особенно тех, что необходимы в профессиях, где от человека требуется нечто исключительное: высокая скорость реакции, точность движений, большой объём памяти, умение долго концентрировать внимание… Природных самородков единицы, но почему бы не попытаться сделать их из обычных людей, как растят алмазы из простого углерода? Притом не обязательно делать камни ювелирного качества, гораздо нужнее технические. Вот и с людьми примерно так же: формирование послушного и довольного жизнью сообщества среднего и низкого уровня развития востребовано больше, чем производство гениев. Ну? Что ты смотришь на меня, как на чудовище с двумя головами? Думал, психотестирование нужно для выявления талантов и распределения социальных льгот? Нет, прежде всего это проверка работы чипа и обучаемости человека. Выяснение, насколько природный психотип человека удалось приблизить к тому, на который имеется правительственный запрос. Чип - это тоже, в сущности, уже устаревшая разработка. Смысл обтачивать имеющийся камень напильником и проверять на внутренние трещины, если можно вырастить сразу безупречный кристалл нужной формы? Вот в каком направлении нужно копать… Эх…