Зверь Лютый. Книга 19. Расстрижонка

Бирюк В.

Ну и текст она гонит! Несколько... просветительский. Мне, конечно, лестно, но как-то...

– - Цыба, я чего-то не понял: кто тут кого...?

– - Сейчас, гоподине. Только окошко закрою. Ну вот, теперь хоть режь, хоть бей - во дворе не услышат. Коль ты меня поял - мне бесчестия нет.

Так. Что-то я от "Святой Руси" отвык. Как-то мне... другая связка между этими понятиями казалась...

– - Господине, ты велел мне в опочивальне посветить. Ну и вот... по обычаю... как с дедов-прадедов заведено...

***

Быстренько закапываюсь в дебри

местного и сиюминутного "эжоповского языка" и вспоминаю. Наш, великий, могучий, всепогодный и вездесуйный. Именно его: русский язык.

"Ублажить" - в смысле оказания сексуальной услуги - понятно. "Греть постель" - слышал. Есть и ещё ряд иносказательных выражений близкого смысла. Типа: "взбить перину", "потереть спинку" или "посветить в опочивальне".

***

То-то Лазарь с лица свалился, в смысле: спал, когда я велел Цыбе мне посветить.

– - Так ты б не ходила.

– - Как это?! Это ж хозяину дома - прямое бесчестие! Что у него - служанки своевольничают. А уж после сегодняшнего... Он же не возразил! Стало быть - согласен. Стало быть - его воля.

***

Во, блин. Скажи - бесчестие, промолчи - аналогично. После сегодняшнего инцидента, когда я ему публично жизнь спас... Хотя, чисто между нами - я же сам конфликт и спровоцировал. Можно ж было мягче всё сделать.

Лазарю нынче отказать мне хоть в чём - прямая и явная неблагодарность. А это - точно "потеря лица". Бесчестие. Помимо яркого осознания собственной глупости, никчёмности и к делу непригодности.

Опять же - святорусский обычай. Лазарь за старину - держится. По "Закону Рускаму" жить стремится.

По традиции хозяин обязан предоставить гостю "постельную грелку". Причём, статус гостя в глазах хозяина сложным образом накладывается на иерархию женщин в усадьбе. Личные предпочтения гостя, всякие там внешности, физические, моральные, возрастные подробности "грелки"... учитываются, конечно. Но очень вторично. И срабатывают - нелинейно.

Типа: в одном доме нашёл в постели "квашню расползшуюся" - честь великая: "самая у нас толстая баба!". Толстая - значит красивая. В другом доме такое же - оскорбление: старуху корявую, никому ненадобную, бросили. "На - и утрись".

Отказываться нельзя - позор. "Не стоит". Слаб гость, не годен.

По сути: обязаловка. Изволь, гостюшка дорогой, делом доказать своё жеребячество. Оно же - мужество, оно же - правоспособность и боеготовность.

– - Доктор! У меня беда: не встаёт.

– - (Доктор в панике): А кого вы здесь, в моём кабинете, собрались...?!

Здесь - паники не возникает, здесь все "с младых ногтей" знают - "всех!". Однозначно. "Как с дедов прадедов заведено бысть есть".

Допускается освобождение по возрасту. Но здесь столько не живут. По ранению, по болезни, по пьянству до состояния общей неподвижности. Усталость от похода воспринимается как отговорка и сопровождается немедленным встречным вопросом:

– - А в баньку?

Ссылки на церковные запреты и каноны воспринимаются как странность, манерничанье

и приводят к отчуждению - "не наш человек". А уж указание на моральные устои, типа: у меня своя законная есть - как оскорбление.

– - Ты чего, считаешь, что у нас ничего приличного не найдётся?! Возгордился немерено! Смотри - за гордыню-то господь наказует!

***

Цыба шустро влезла в своё трёхслойное платье и принялась заматывать платок.

– - Ты бы сказала. Ну, типа: не в настроении, устала, голова болит или просто...

– - Ежели бы ты меня отсюда так выпустил, не огуленую - мне бесчестие. Побрезговал, де.

***

Это обязалово с другой стороны.

Выбранная хозяином или хозяйкой, в больших домах - старшим слугой, женщина должна качественно обслужить клиента. Не - "абы как", а с восторгом и удовольствием. Отсутствие в русском боярском доме качественной шлюхи воспринимается как бедность, запустение боярского рода. Не многим менее, чем отсутствие породистых жеребцов на конюшне или изукрашенного оружия на стенах парадных комнат.

Особая тема в "русском гостеприимстве": из каких пришлют?

Времена, когда в постель гостя, более-менее добровольно, отправляли всех подряд, начиная с хозяйки дома, с приходом христианства... несколько отодвинулись. Не прекратились, конечно. Эпизоды из похождений Григория Распутина, например, тому свидетельства. В русской поздней классике есть милый рассказ о переживаниях молодого столичного ревизора-карьериста, которого совратила губернаторша. И он, как честный человек, смущённо закрыл глаза на наблюдаемое в губернии воровство и казнокрадство её супруга. Ломая, таким понятием "чести" - собственный, столь желанный ему, карьерный рост. Вопросы измены государевой присяге и службе, торжества беззакония, как и мысли об обнищании соотечественников в данной губернии - даже не возникают.

Но оттенок массовости, обычности, даже - обязательности - осеменения хозяйки каждым гостем - утрачен. В отличие от, например, нынешних обычаев моих лесных племён от Стрелки до Чукотки.

Однако не-члены семьи хозяина, не - "чады", но - "домочадцы", как вольные, так и невольные - вполне в группе "подстилаемых".

Если же к отношениям гость-хозяин добавляются отношения начальник-подчинённый, то ограничений и вовсе нет. Тут уж "ублажить" - общественный подвиг.

Кстати, и в 19 веке - сходно:

"Что гусей было перерезано, что кур да баранов приедено, яичниц-глазуний настряпано, что девок да молодок к лекарю да к стряпчему было посылано, что исправнику денег было переплачено!".

Исконно-посконный русский обычай: дача взятки женским телом. Неоднократно, группой, по предварительному сговору, с целью оказания давления на исполнение правосудия. В общем ряду кур, баранов, яишниц, но - дешевле денег.

***

– - Понял. Ты пошла - потому что он ничего не сказал. Ты дала - потому что сюда пришла. Так. А зачем ты этот... представление с криками в окошко устроила?