Зверь Лютый. Книга 21. Понаехальцы
Шрифт:
Ещё не случайнее — твоё здесь выживание.
Постепенно уходит радостная улыбка с лица Кастуся. Он понимает, что здесь… что-то, чего он не понимает. Для него Федя Ростовский — смертельный враг. Но для русских… Вроде бы — мы все вместе. Но вот тут… Врозь?
Две женщины, Гапа и Елица. Смотрят сходно. Сочувственно, поддерживающе. Только Елица ещё и волнуется: смогу ли я, осмелюсь ли, и получиться ли из этого хоть что хорошее. И как это для её Кастуся обернётся.
А Гапа и не сомневается. Я — с тобой. Как решишь — так и хорошо.
–
Ольбег молчит. Смотрит на меня круглыми глазами. Сегодня его постоянный рефрен не звучал — боязно мальчику. Это хорошо — взрослеть начал.
– Ваня! Это ж епископ! Это ж архиерей! На нем же благодать божья!
– Брось, Николай. Не может быть божьей благодати на том, кто на меня меч воздвиг. Как бы он меж людей не звался, а мне он — тать. Давить. Как клеща-кровососа. Начали.
Дальше… регламентно. Час на сборы, восемь часов ходу — это не «Белой ласточкой» под парусом пробежаться. Пристали сильно ниже, пешком по лесу в обход. Поймали двоих в куширях… Хорошо — не убили сразу. Я их по прошлому разу помню — плавник на дрова рубили. По-русски — ни бельмеса. Но оперативную обстановку… донесли.
Засветло вышли на позиции, уточнили цели. Дождались темноты. Ближе полуночи отряды Могуты и Фанга сняли часовых, пошли по постоям. Три удалённых группы вырезали тихо. Потом противник поднял шум, по-выскочил. Ночной бой…
Против «Сожжения Москвы» — копейки. Селение много мельче — не сравнить, укреплений — нет, план застройки — у нас есть, ключевые точки выявлены, боеспособные группы — блокированы изначально… Режь — не хочу.
Из интересного — «коктейль Молотова».
Опробовали тактическую новинку: отделение гранатомётчиков. Смесь ацетона и скипидара — у меня есть, запальные фитили из пеньки с поташом — хороши, зажигалки — ребятам выдал. Метать они выучились. Полуторафунтовый снаряд закидывают c места шагов за шестьдесят.
Понятно, что ребят — не вчера из еша вынули да в бой погнали. Отбирали, учили. Как Сухан сулицы кидает — я уже… Здесь есть сходные варианты. Есть специфические. Конечно, не «из окопа в окоп» — окопов здесь нет, а из-за угла избы в волоковое оконце.
Первый бой подразделения. Боевое крещение.
Мда… У ребят есть… простор для роста. Но главное: принципиальное ограничение «Святой Руси».
* * *
Идея была — пальчики оближешь! Здесь же всё строят из дерева!
Подобрался тихохонько, по-закидал малёхонько и лежи-отдыхай — ветерок сам раздует, сам из врага шашлык сделает.
«Гори-сияй ты всё огнём!».
Увы, мелочь мелкая. «Коктейль Молотова» эффективно использовался по танкам. Т. е. при столкновении с листом брони бутылка разбивалась. В уличных боях бутылка разбивалась при столкновении
В образцах 41 года есть экземпляры с залитой наглухо сургучом пробкой и палочкой-фитилём, примотанным к корпусу бутылки вертикально снаружи. Расстояние между краем горлышка и верхушкой фитиля — сантиметр-два. Для срабатывания — необходимо разрушение сосуда.
Проще: против кучи свежего дерьма — неэффективно, не разбивается.
Моя знакомая жила на верхнем этаже одного дома в Киеве. Во время «Майдана» она очень переживала по поводу возможного пожара. «Зажигалки» кидали и с крыш. Часть из них падала на её балкон. Каждое утро она выносила несколько таких снарядов. По счастью, на балконе лежал глубокий снег — метательные снаряды падали и тихонько тухли. Остальное там… тоже стухло. Но не так тихонько.
Здесь, на «Святой Руси», очень мало твёрдых поверхностей. Ни дерево строений, ни земля улиц и дворов достаточного сопротивления не оказывают. Не разбивается. Облегчать тару рискованно — может развалиться в руке при броске.
Одно решение — легкоплавкая заливка горлышка. Воск, смола, жир. Туда же, в горлышко — фитиль. Внутрь, а не примотать снаружи, как в 41. Горящий фитиль «тянет» воск из заливки. Как в свечке. Когда воск выплавится — пойдёт ацетон со скипидаром, полыхнёт.
Не очень. Нет чёткой последовательности — разлив-поджог. Смесь вспыхивает в процессе излияния. Очаг возгорания локальный. Но в деревянных строениях — приемлемо.
Другая проблема — время. Время задержки между падением снаряда и разливом горящей жидкости. Горящий фитиль — виден и легко гасится.
Мы разные варианты затычки пробовали, с разными составами. Кажется, зря я булгаром воск продал. Пока — ищем, думаем, проверяем.
Другой путь — тактическая двухходовка — мы реализовали здесь.
* * *
– Ты! Факеншит! Хусдазад! Убери свой зад! Хренов евнух персидский!
Команды поля боя наполнены моими эмоциями под завязку. Но подаются шепотом. Поскольку — «поле боя». Хотя оно само про это ещё не знает.
Я уже объяснял, что язычников у меня крестят. Именуют прямо по святцам. Вот, назвали парня по страстотерпцу — персидскому евнуху четвертого века, а он вырос в десятника «поджигателей».
Хусдазад и трое его подчинённых несут себя как стекло тонкое: на груди «лифчик деревянный» — разгрузка с четырьмя глиняными «гранатами», на спине — «макитра» на двенадцать литров. Деревянная, прямоугольная… Назвал как-то макитрой — прилипло. А как?! — «Р-рез-зер-рвуар-р-р» ребята не выговорят.
Одна из трёх штурмовых групп под моим руководством обошла селение, и с запада, по прибрежной полосе, просочилась к пристаням. Ребята Фанга ещё засветло засекли секрет из двух епископских отроков, типа замаскировавшихся на речном обрыве. При подходе с этой стороны по пляжу — прямо на них и вышли бы.