Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз

Бирюк В.

– - Да ты не об том толкуешь! Мне, по делам моим - смерть немедленная!

– - Урюпа! Кончай слезу выжимать! Мозгой пошевели! Да не про баб, а про закон! Закон простой: с Всеволжска выдачи нету. Кто ко мне пришёл - всё прежние грехи - списаны! Ты ныне - как младенец чистый! Если только уже здесь не успел... замараться. И никто - ни закон русский, ни княжья воля, ни твой... боярин Радил - мне не указ. Я - Не-Русь! Понял?

– - Э... Слыхал. Люди сказывали. Только... не верится мне. Городец вон, тоже от Руси далёко, Радил своей волей правит.

А закон-то - русский.

– - Тебе "Указ об основании Всеволжска" принести? С княжескими печатями? Суздальского, Рязанского да Муромского князей? Ты ж грамотный - сам, своими глазами прочитаешь.

– - Дык... это... да. Не сочти за обиду, Воевода, а дозволь хоть одним глазком...

Пришлось поднимать задницу. Урюпа пергамент чуть на укус не пробовал, по шнуркам, на которых вислые печати привешены - носом проехался, с обеих сторон по-разглядывал. Тоже... "внимателен к путям своим".

– - Эта... и правда. А чего ж, тогда ты, Воевода, меня Боголюбовскими застенками пугал?

– - А того. Приказать мне - никто не в праве. Вон Радил тебя не выдал - это его преступление. Против закона Русскаго. А я не - Не-Русь. Не выдам - нет преступления. А вот если я тебя в Боголюбово пошлю... к Лазарю, к послу моему тамошнему... в кандалах, к примеру, чтобы не сбежал дорогой. А дорогой тебя суздальские цапнут. И запытают насмерть. То... закона нарушение - на Боголюбском будет. Я ему пальчиком погрожу, он - извинится. Чего промеж государей не случается? Подарков, поди, пришлёт. Во искупление. За-ради меж нами дружбы упрочения. Вот и прикинь - есть ли у меня причина такая, чтобы с тобой добром разговаривать? А не сменять тебя, жизнь твою - на стопку шкурок или, там, серебришка горсточку?

Да, причина - есть. Моё слово.

Догадается ли?

***

Я не отдаю своих людей. Я взыскиваю за вред, им причинённый. Но это мало "знать на слух" - нужно постоянно "держать в уме". А оно - "не держится". Для этого надо пожить у меня, вывернуть мозги по-новому.

Как крестьянская община сдаёт своих - "прими за мир муку, пострадай за обчество" - я уже...

Но и в благородном аристократическом средневековом обществе постоянно "сдают своих". Продают холопов, дарят любовниц, отдают смердов... это - "людишки". Хоть бы и свои.

Отправляют для удовлетворения личного глупого злобствования на лютую смерть. Как Курбский - своего стремянного Василия Шибанова. Новгородские бояре посылают посольство в Киев. Послам рубят головы. Новгородцы шлют следующих послов. "А что прежних казнил - мы не в обиде".

Сословное, местечковое, родовое общество. Стратифицированное. Иерархическое. "Свои", даже и среди тех, кто в твоём дому за столом с тобой сидят, вместе хлеб едят - не все.

Тамерлан спрашивает полонянку Авдотью Рязаночку:

– - Кого отпустить с тобой на волю?

– - Брата.

– - Не отца с матерью? Не мужа с детишками?

Для Авдотьи более всех "свой" - родной брат. Остальных "своих"... она "сдаёт".

Она объясняет логику своего

выбора и, очарованный её разумностью, Тамерлан отпускает всех.

Сказание. Сказка.

Урюпа покрутил головой. Будто ощутил шеей удавку палаческую. Вздохнул тяжко. И начал рассказывать.

Повторюсь: как же тяжело быть прозорливым!

Ещё тяжелее - когда отказываешь в этом свойстве другим. По идиотскому основанию: я ж - попандопуло! Я ж с 21 веку! Мы ж там все... огогуи и огогуйчики!

Мы все здесь - дурни бессмысленные. Даже зная - не туда смотрим. Не об том думаем, не то - важным почитаем. Не понимая оттенков, аборигенам - очевидных, само собой разумеющихся - не того боимся, не от того защищаемся.

Мне этот Радил - полу-легендарный персонаж. У американцев - "Билл с холма", у нас - "Радил с горки". Какой-то чудак, из "старины седой", который построил на какой-то "Княжей горе" "острог" с "оплотом". Да таких в России - десятки!

В лучшем случае - толковый командир, проведший успешный захват и укрепление важного плацдарма в эпоху "древности глубокой".

Ну и фиг с ним! Был такой "добрый молодец", честь ему и хвала. Мне-то что с того?! У него - его "архаические тараканы в голове", у меня - мои, "прогресснутые".

А он не "был" - он "есть"! Он живёт, думает, действует. Меняя жизнь людей вокруг себя, меняясь сам вместе с течением жизни. Развивая свои возможности и границы допустимости в сторону максимальной эффективности достижения собственных, тоже - меняющихся с годами, целей.

Тот молодой боярин, который, двадцать лет назад, вёл "прелестные речи" с киевским вече по воле князя Изи Блескучего, который двенадцать лет назад по приказу Долгорукого зацепился "острогом" за "Княжью Гору" и нынешний градоначальник - несколько разные люди.

"Я-утренний отличаюсь от я-вечернего больше, чем один человек от другого".

А уж как меняется человек за двенадцать лет жизни на передовой...

Будучи человеком умным, Радил осознаёт свои цели, свои интересы. Будучи человеком энергичным, деловым - действует для их достижения.

Пойми человека. Пойми его цели, возможности, границы допустимого. И станешь пророком.

***

"Основание Всеволжска" для Радила выглядело, на первых порах, как глупый каприз Боголюбского:

– - Вымрут или вырежут. На Стрелке - такой силой не удержаться.

Мы - удержались. Цепь событий, каждое из которых выглядело странностью, случайностью - не прерывалась, раскручивалась. Позволяя городку не только существовать, но и расти. Быстро. Стремительно.

– - Это - неправильно! Так - не бывает! Я же сам, здесь, в Городце - такой же! Я всё это прошёл! Они там нынче же передохнут!

"Да" - так не бывает, "да" - он такое прошёл. Только мелочь мелкая: я - не он.

"Люди - разные". Разные люди даже сходное дело делают - по разному. Уж на что, вроде бы простое дела - тряпку мокрую выкрутить! А и тут - всяк в свою сторону крутит.