Зверь
Шрифт:
Робер невольно помрачнел.
— Я помню об этом. Я был в затопленных вами деревнях, — сказал он. — Но это война, а не Зверь.
— А потом мой оруженосец пропал в Гальтаре, и там случилось землетрясение, — продолжал Алва равнодушным тоном. — В своём роде не хуже селя, не так ли? А ваш покойный друг, если верить его вдове, в прошлом месяце устроил наводнение в Агарисе. Это война, против которой у нас нет средства. Мы можем вызвать возмущение земли и моря. Но способны ли мы остановить его?
— Говорите прямо, Рокэ! — не выдержал Робер. — То есть вы согласны с Диконом и думаете, что под Зверем подразумевается
— Да. Мой оруженосец в кои-то веки оказался прав. Старые легенды говорят, что Кэртиана будет существовать только пока живы Раканы. Я последний из них, но я смертен.
— Уж вы-то, Рокэ, переживёте всех нас! — вмешался Марсель недовольным тоном: ему не нравилось направление разговора. — А как же ваш договор с Леворуким?
— Да, договор! — подхватил Алва. — Вы помните легенду о Ринальди Ракане, Робер?
— В общих чертах… Но, праматерь Астрапэ, неужели вы относитесь к ней серьёзно, Рокэ?
— Хотел бы посмеяться, но глупо закрывать глаза на истину. Проклятие сбывается: мне известно об этом лучше всех. Ринальди утверждал, что стал жертвой предательства своего брата Эридани. Трудно сказать, был ли он действительно невиновен или считал, что брат должен был защищать его в любом случае. Но правда в том, что Ринальди обрёк последнего потомка своего брата на четырёхкратное предательство близких. — Алва помолчал и добавил. — Три из них уже произошли.
Марсель обеспокоенно посмотрел на него.
— Бросьте, Рокэ! Всех нас предают с десяток раз на дню, — сказал он как можно более небрежно. — Не хотите же вы сказать, что все мы прокляты?
— Вы уверены, что не ошибаетесь, Рокэ? — с тревогой спросил Робер.
— Судите сами, — ответил Алва. — Первое предательство случилось, когда моя предполагаемая невеста заманила меня в западню, где я едва не отдал душу Леворукому. После такого урока я решил проявить осторожность и больше не сближаться ни с кем. Однако у меня ещё оставались старые друзья – точнее, один друг, друг моего отца. Нынешний кризис, за который в итоге мне придётся расплачиваться – результат предательства Сильвестра. Правду говоря, я бы предпочёл, чтобы он нанял банду наёмных убийц, — усмехнулся Рокэ. — Так, по крайней мере, было бы честнее. Близких я потерял, но чего я совершенно не ожидал, так это удара из прошлого. Знаете ли вы, каково это, когда тебя предаёт твоё собственное прошлое? Когда высокая легенда вылезает из склепа и требует от тебя отмщения за все обиды, причинённые ей с самого сотворения мира? Весьма тошнотворное зрелище. А ведь казалось бы, прошлого нельзя изменить. У меня не осталось больше ничего: ни надежды, ни даже глупейшей мальчишеской мечты, которую не опошлили бы самым банальным образом – предательством.
Робер молчал: его потрясла скрытая горечь, сквозившая в словах Ворона.
— Я не знаю, каким будет четвёртое, — продолжал Алва: в его голосе теперь чувствовалась усталость. — И не знаю, кто его совершит. Может быть… — Он замер на мгновение и быстро перебил сам себя: — Впрочем, неважно. Но это определённо будете не вы, так как нас с вами ничто не связывает. Поэтому я должен сказать вам то, чего не стал говорить при Диконе. — Алва остановился и произнёс медленно и раздельно: — Он жив. Не знаю, как и почему, но он жив. Я видел его собственными глазами.
Робер слегка оторопел: ему показалось,
— Кого? — спросил он с недоумением.
— Ринальди Ракана. Леворукого.
Робер потрясённо смотрел на Алву, совершенно не зная, как понимать его слова. Ринальди Ракана казнили четыре круга тому назад!
— Я кое-что слышал о вашей встрече с Леворуким, — дипломатично вмешался Марсель. — Но я всегда считал, что тогда вы просто бредили из-за кровопотери.
Алва приподнял левую бровь.
— Вы полагаете, виконт, что больше мне не о чем бредить, кроме как о Леворуком? — осведомился он иронически. — Очень лестно для моей репутации безбожника. Но, если верить легенде, Ринальди Ракан обещал вернуться и посмотреть на страдания последнего потомка Эридани. Что возвращает нас к предмету разговора. К Зверю. Я рассчитываю, что вы воспользуетесь этим знанием, Эпинэ.
Робер с отчаянием схватился за виски.
— Рокэ, я ничего не понимаю! — воскликнул он. — Какое отношение всё это имеет к Зверю?
— Самое прямое, — произнёс Алва спокойно. — Четвёртое предательство должно стать последним. Но если умру я, погибнет вся Кэртиана. Ринальди Ракан придёт взглянуть на мою смерть. Вы должны убедить его остаться здесь и стать новым Сердцем мира. Он тоже Ракан. И я полагаю, что он способен остановить Зверя. Какова бы ни была его обида, сбывшееся проклятие должно удовлетворить его. Он отомстит потомкам своего брата. Убедите его не мстить всей Кэртиане.
— Почему вы просите об этом именно меня? — спросил Робер поражённо.
— Кого же ещё? Вы Повелитель Молний, один из четырёх. Ваш приятель Альдо мёртв, а род Повелителей Ветра пресёкся. Что же касается Дикона… — Уголок губ Алвы слегка дёрнулся. — Вчера я намеренно не стал говорить всего этого при нём. Держите его в неведении как можно дольше. Окделлов часто осеняют странные идеи насчёт спасения их ближних, после чего ближним приходится расхлёбывать последствия. Мне гораздо легче умереть от проклятия, чем от попыток моего оруженосца облегчить мою участь. К тому же, хотя Кэртиана хранит его, не стоит лишний раз искушать судьбу. Повелитель Скал не должен погибнуть на Изломе.
— Слушайте, Рокэ, но это же нечестно по отношению к вашему оруженосцу! — запротестовал Валме, вспомнив своё собственное избавление от Кладбищенской лошади. — Он имеет право знать!
— С каких это пор, виконт, вы стали таким приверженцем честности? — осведомился Алва с холодным сарказмом.
— Я понимаю, Рокэ, — печально проговорил Робер. — Вы можете положиться на меня: я не скажу Дикону ни слова. Но не кажется ли вам, что слишком опасно отправлять его завтра в тыл врага? Ему всего лишь семнадцать!
— Он должен научиться командовать, — возразил Ворон. — Не беспокойтесь: капитан Энрикес опытный человек, а Кохрани и надорцы не допустят, чтобы с их сеньором что-нибудь случилось.
— В отличие от вас, господа! — заявил Марсель возмущённо. — Сейчас вы составили настоящий заговор против герцога Окделла. Напоминаю вам, однако, что я обязан его светлости жизнью.
— Мне вы тоже обязаны жизнью, — холодно ответил Рокэ. — Пока вы со мной, покойная королева не смеет приблизиться к вам, и я надеюсь, что вы это цените. Кроме того, вы мой офицер по особым поручениям. Если я приказываю вам молчать, вы будете молчать. Я понятно выразился, виконт?