Зверь
Шрифт:
Мэллит подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо без обычной для неё застенчивости.
— Море остановила смерть Альдо. Он искупил свои вины, сколько бы их не было.
Ричард, хотя он и стоял на одном месте, словно бы споткнулся. Со стороны можно было подумать, что на него снизошло какое-то откровение. Только вряд ли в нём было хоть что-нибудь весёлое, подумал Марсель про себя.
— Цена зову Зверя смерть, — пробормотал Алва себе под нос, ни к кому не обращаясь. — Знать бы ещё, что натворил этот юнец.
— Но если принц Альдо… — пробормотал Ричард, обращаясь
— Это очевидно, — мгновенно ответил Алва вместо гоганни. — Альдо, именовавший себя Раканом, на самом деле был Альдо Сэц-Приддом. Припоминаю, что его прабабка Бланш дала пищу для множества слухов о её любовной связи с тогдашним герцогом Эктором. Вероятно, агарисские Раканы являлись плодом этой связи. Ваш муж убедился в этом, эрэа? Каким образом?
— Благодаря ему, — кратко ответила Мэллит, указывая на жезл. — Он проявляет кровь богов. Кровь излучает свет. Жезл делает свет явным. Недостой… Я сама видела это.
«Разрубленный Змей!» — мысленно простонал Марсель в отчаянии, не зная, что и думать.
— Я должен был догадаться, — пробормотал Рокэ словно про себя. — Это же так просто!..
Ричард и Робер Эпинэ одновременно повернули к нему головы.
— Разве вы не помните, юноша? — спокойно произнёс Алва, обращаясь к своему оруженосцу. — Вы же сами разыскивали в моей библиотеке старые легенды. С помощью этого жезла Эридани Справедливый установил, что Беатриса Борраска действительно беременна от Ракана. Вы все читали об этом, господа. Когда в Золотой Анаксии возникала необходимость проверить происхождение эория, на него направляли камень, вставленный в набалдашник этого жезла. Дом Ветра светился синим, Дом Молний – золотым, Дом Волн – изумрудным, а Дом Скал – багряным. На неэориев камень не реагировал. Весьма удобная вещица для мужей, — пробормотал он в задумчивости. — Или неудобная, как посмотреть.
— А Раканы? — Марсель не удержался и задал мучивший его вопрос: — Каким цветом светятся Раканы?
Адва проигнорировал своего офицера по особым поручениям, словно его тут и не было.
— Так это правда, эрэа? — продолжал он, пытливо глядя на юную вдову. — Этот жезл действительно способен обнаруживать кровь Ушедших?
— Вам достаточно направить его на ребёнка в моём чреве, — ответила Мэллит. — Или на блистательного Робера. Или на первородного Ричарда. Или на себя.
Алва выпрямился так резко, словно внезапно захотел сделать шаг назад, но в последнюю минуту удержался. Ричард бросил на него быстрый взгляд и заметил вскользь с таким выражением, как будто ему случайно припомнилось что-то:
— Когда Ракан берёт в руки реликвии Ушедших, в небе зажигаются четыре солнца.
Валме невольно потёр пальцами лоб. Ему показалось, что он тоже слышал о чём-то подобном.
Регент не стал прикасаться к жезлу. Напротив: он вернулся к своему стулу и снова сел, жестом приглашая остальных последовать его примеру.
— Надобности в проверке нет, — проговорил он равнодушно. — Все Окделлы – это Окделлы, а все Эпинэ – это Эпинэ. Кстати, герцог, — произнёс он, повернувшись к Роберу, —
Только в эту минуту Марсель сообразил, что золотое коромысло, которое он заприметил у Эпинэ, есть ни что иное, как лук, с которого спустили тетиву.
— Я нашёл его в Гальтаре, — ответил смущённый Робер, вынимая реликвию из чехла.
— Похоже, все что-то находят в Гальтаре, — вскользь бросил Рокэ с нечитаемым выражением лица. — Кроме меня, разумеется. Я в свою бытность в Гальтаре не обнаружил ничего.
— Может быть, вы просто не захотели увидеть? — тактично осведомился Робер.
Алва пожал плечами.
— Всё может быть. Где именно вы подобрали свой лук?
— Он лежал прямо у входа Западной башни, но почему-то не целый.
— Каталлеймена разбила его, — внезапно произнёс Ричард и слегка покраснел, когда все взгляды обратились к нему. — Так сказал мой предок Лит… в моём видении.
Хотя он сказал это на талигском, Марсель понял так же мало, как если бы он говорил на своём дикарском горском наречии.
Но Алва явно понял больше.
— В ваших видениях был и этот лук? — осведомился он серьёзно.
Тот наморщил лоб, вспоминая.
— Мне кажется, — проговорил он медленно, — что я видел его в руках у Астрапэ, когда смотрел в прошлое глазами Лита… Теперь её называют Астрапом.
— Праматерь Астрапэ! — воскликнул Эпинэ, заметно оживившись. — Дикон прав. Этот лук стреляет молниями, как и положено оружию Повелителя Молний. Клянусь вам, Рокэ: я едва не поджёг лачугу бедной старухи, приютившей меня в Гальтаре, когда опробовал его!
— Где его тетива? — поинтересовался Алва.
Эпинэ сунул руку во внутренний карман и достал крепкую золотую нить, словно бы сплетённую из золота. Ворон внимательно рассмотрел её, не касаясь.
— Конский волос, — заметил он. Эпинэ кивнул, подтверждая догадку. Алва слегка поджал губы в размышлении и продолжал довольно сухо: — Я слышал сегодня, что вы зовёте вашу лошадь Дракко. Но это не тот Дракко, которого я подарил вам, верно? Это другой конь. Если вообще конь. Это его волос?
Под испытующим взглядом Алвы Робер слегка смешался.
— Дракко погиб, — признался он. — По моей вине, должен признаться. А нынешний Дракко – это пирофор. Огненосец. Кажется, именно их изображают на нашем гербе. По легенде, это спутники Повелителя Молний, иноходцы. Да, тетива из его волоса.
— Его вы тоже нашли в Гальтаре?
— Нет, — покачал головой Робер. — Я увидел их ещё в Сакаци – небольшой табун, голов десять-двенадцать. Это случилось после смерти моего деда.
Ричард, сидевший на своём стуле как на иголках, едва не подпрыгнул от удивления:
— Десять-двенадцать! Так много?
— Ну да, — подтвердил ничего не понимающий Робер. — Правда, потом они пропали, точнее говоря, пропал я.
— Целых десять или двенадцать! — повторил Дик, поворачиваясь к своему эру. — А у меня только один Рамиро. А у Альдо?.. Был ли какой-нибудь спутник у вашего мужа, сударыня? Кажется, это должен быть спрут…