Звериная страсть
Шрифт:
— …Так ты будешь с ней танцевать или нет? Отвечай же, Рати.
С каждым моим движением тела решимость его ослабевала, и он безвольно выдавил из себя: — Нет, не буду!
На моем лице расплылась торжествующая ухмылка.
— Проиграл.
Рати хрипло выдохнул и вознамерился было приподняться, но я удержала его на месте.
— Почему же ты не выручил Сияну? — вырвалось из моих уст, и я тут же нахмурилась, потому как не контролировала сказанное.
Глаза Рати округлились, а его острейшие коготки, выскочившие от переизбытка эмоций,
При виде этого непреднамеренного повреждения во мне мгновенно взыграл гнев вурдалака: как посмел он уродовать мою идеальную кожу? За такое он должен быть наказан, чтобы впредь проявлять ко мне повышенную аккуратность!
Я с небывалой силой оттолкнула Рати от себя. Он попятился назад, к приоткрытому окну, — жалкая марионетка, попавшая под мою горячую руку, — и, прежде чем кто-либо из нас осознал, что происходит — Рати выпал из окна.
С мрачной улыбкой я проследовала к открытому окну и заглянула вниз. На снегу лежал волк. С шерстью, лоснящейся под лунным сиянием, и глазами, горящими первобытным инстинктом, Рати рванул в лес.
— Ну и ну… Неужели я опять пропустил все веселье?
Дверь со скрипом поддалась, и в проеме предстал Юргис. Его фигура выглядела властно: широкие плечи, казалось, полностью заслоняли проход. Тени играли с его чертами, подчеркивая острые углы скул и лукавый блеск в зеленых глазах.
Мужчина беспечно облокотился о дверной косяк, одна рука лениво вытянулась под голову, другая покоилась в кармане брюк.
— Кирилл из окна сиганул, теперь этот озабоченный крендель — из форточки выпал. Моя-то очередь скоро придет, надеюсь? — с саркастическим подтекстом произнес он, оглядывая комнату с самозабвенным видом.
— Да хоть сейчас! — мои слова прозвучали резко, но, похоже, развеселили его еще пуще.
В одно мгновение Юргис сократил расстояние между нами. Схватив меня за плечо, он с удивительной резкостью крутанул меня к себе. Его руки обхватили меня в районе груди, а спина прижалась к его животу.
— С каждым днем твое поведение нравится мне все больше и больше, человечишка, — прошипел он мне в ухо, обдав горячим дыханием. — Но ведь ты уже и не человечишка толком, не так ли?
— Оставь меня в покое, рыжий. Твоя очередь миновала. Произвести впечатление на меня тебе не удалось. — усмехнулась я, слегка повернув голову, чтобы встретиться с его изучающим взглядом. — Награда за самый худший поцелуй в моей жизни — твоя!
Выражение его лица чуть подернулось — бровь приподнялась в шуточной обиде.
— Даже Рати целуется лучше, чем ты… А как он владеет своим языком! Тебе бы поучиться у него, — вызывающе рассмеялась я, попутно скидывая с себя его руки, будто стряхивая назойливое насекомое.
Юргис чуть качнул головой, словно стараясь переварить услышанное.
— Ты действительно так думаешь? Рати?… Этот коротышка?
— Абсолютно, — отозвалась я с натянутой улыбкой. — Он прекрасно знает, как заставить меня почувствовать
— Просто у тебя слишком заниженные сексуальные ожидания, — поспешно отмахнулся Юргис, отступая на шаг назад, но не теряя задорного проблеска в глазах.
— О, перестань! Ты просто испытываешь ревность, потому что понимаешь, что никогда не сравнишься с ним в моих глазах.
Он тихонько шикнул на это и наклонился ко мне ближе, понизив голос: — Со мной это не пройдет, девочка. Ревность — не моя стезя, это ниже моего достоинства.
— Ну разумеется, — обольстительно подмигнула я. — Говори себе это на здоровье. Может, и уверуешь.
Юргис с преувеличенным вздохом усталости, смешанным с весельем, покачал головой и полностью отстранился от меня.
— Развлекайся, пока можешь, — бросил он напоследок, прежде чем уйти. — Доброй ночи, деревенская соблазнительница!… И если я тебе приснюсь. А я в этом уверен! Помни, мне нравится, когда красивые женщины находятся сверху. Так что расслабься, тебя это не должно заботить. — он склоняет голову, любуясь моей фигурой. — Потому что ты мне в любой позе приглянешься.
Когда он скрылся в тенях за порогом, мой заливистый смех устремился вслед за ним.
Дай сердцу волю — приведет в неволю
Я скользнула за тяжелую дубовую дверь библиотеки, скрип петель отозвался в тишине. На мне было лишь ночное платье и белая меховая накидка, что так нежно прикасалось к коже.
Прогуливаясь неспешным шагом, я накручивала на палец прядь волос. Библиотека была огромной, заставленной высокими стеллажами, которые жалобно скрипели под тяжестью бесчисленных томов. В косом свете, проникающем через заиндевелые витражи, плясали пылинки.
Я двинулся вглубь лабиринта, ища одну конкретную книгу — по слухам, в ней содержался ключ к снятию метки, омрачавшей мою новую жизнь.
Подойдя к ряду больших окон, выходящих на заснеженные пруды, я заметила Кирилла, бредущего по заснеженной тропинке к садам.
На моих губах возникла улыбка, и я слегка прикусила губу: его появление зажгло во мне искру заинтересованности. Еще за завтраком Агний посоветовал мне поучиться у Кирилла искусству медитации, которое он с недавних пор начал практиковать в надежде обрести внутренний покой. Как мило.
Мысли в голове коварно кружились, когда я наблюдала за его легкой поступью по снегу, каждый шаг оставлял за собой след, который вскоре будет поглощен дыханием зимы.
Я вернулась к своим поискам. Мои пальцы пробегали по корешкам, украшенным позолоченными буквами — названиями, обещающими дать мудрость или заблуждение, — но ни в одном из них не было того, что я искала.
Но стоило мне потянуться за толстой книгой с названием «Летописи Чернобога», как вокруг моего запястья мгновенно обвилась тонкая лента из черного шелка. В попытке вырваться из пут, меня обуяла тревога, и в этот же момент из теней выдвинулись другие ленты, обвиваясь вокруг моих рук и туловища.