Звезда Аделаида - 1
Шрифт:
Но наслышан я, как это делается.
Северус не упомянул… откуда он наслышан - из скабрезных анекдотов Люпина, над которыми они так смеялись, однако сейчас это не имело, ровным счётом, никакого значения, главное - знать, как…
Дай, я сниму с тебя тунику, брат мой.
У Северуса действительно было чувство, что сейчас они с Квотриусом совершат инцест, но он выгнал эту неправильную мысль из головы, поставив на неё блок второй степени сложности, в третьей не было нужды.
– Как же можешь ты, Северус, доверить девственность
– Иди ко мне скорее, хватит говорить. Но предупреждаю -соделаю я всё возможное, чтобы не было тебе больно в начале, и всё же боли не избежать, зато потом дарую я тебе неземное, чудеснейшее блаженство.
– Вытерплю я любую боль, лишь бы тебе, Северус, было хорошо, - говорил самоотверженный Квотриус.
Он был в некотором недоумении… Неужели сейчас он окажется, как… те финикийцы, что стонут так страстно?
Как брат, будучи девственником в свои неполные тридцать, будет овладевать им, Квотриусом - уже мужчиной?
Ведь от этого, первого для брата, раза будет зависеть дальнейшая судьба любви брата младшего - быть ли ей наяву или являться лишь в беспокойных, влажных от пота и семени, как это было все дни… без Северуса, снах?
Старший брат неумело стащил через голову Квотриуса сейчас мешающую им обоим шёлковую тунику.
Сам Северус, ещё разговаривая с «братом», снял с себя всю одежду. Теперь ничто не мешало им предаться желанию.
Квотриус считал это любовью разделенной, одной на двоих, а вот Северус ещё не определился - ему и хотелось бы назвать своё вожделение любовью, но что-то пока мешало это сделать.
Они, стоя, прижимались друг к другу горячей плотью и начали, сперва медленно, потом быстрее, тереться возбуждёнными пенисами друг об друга, оба такие разгорячённые и полные желания… неведомого, но единственно верного для них сейчас. Для них, двух любящих, изнывающих от страсти, братьев.
Северуса, пожалуй, впервые, охватило столь сильное желание обладать другим, но ставшим таким родным телом, с некоторыми прелестями которого он уже был знаком и теперь благословлял это знание.
Он приподнял брата - и откуда только силы взялись?
– и поставил его на ложе просто на четвереньки.
Они с Ремусом, смеясь, называли эту позу: «Как кошка с собакой». Но теперь Северусу было не до смеха.
Он увидел анус «брата» - крошечное, нерастянутое, девственное отверстие и прошёлся языком меж его ягодицами.
— — (прим, авт. : всем слушать сюда : http://www.youtube.com/watch?v=nPD86dY9sM0
Во-первых, музыка психоделична, как и сама нижеследующая сцена, а, во-вторых, как сказал бы Северус, не пожалеете, ибо композиция сия еси хороша собою весьма. )) — -
… Жарко, боги, как жарко!
Запустить язык в глубину, до предела, убыстряя темп ласки Квотриуса изнутри.
Тот всхлипывает, а потом вдруг гортанно кричит…
Жарко,
Красная пелена…
Хватит, пора… действовать дальше.
Квотриус, кажется, плачет.
Отчего?..
– Сейчас, сейчас я вернусь.
Погрузить смоченный в слюне указательный, такой тонкий палец, в анус брата.
Тот дёргается от, должно быть, неприятного ощущения. Не откажется ли?
Не скажет ли: «Нет, довольно, я ухожу»?
Нет, молчит…
О, как жжёт, жарко! Неужели такова и есть эта загадочная штука - любовь?!
Утопить внутри второй влажный палец и сгибать их в надежде нащупать заветный «орешек» простаты, ради которого мужчпны и любят друг друга… так.
А как же иначе?..
Удалось! Квотриус закричал от яркого, никогда прежде не испытанного наслаждения.
И прямо в ухо прошептать:
– Я обещал тебе, а Снепиус Северус всегда держит своё обещания, но это - только начало пути, который мы пройдём сегодняшней ночью.
Теперь, наверное, можно лечь на изогнутую в судороге наслаждения спину брата.
Прикусить маленькую, нежную мочку… заставив Квотриуса извиваться под собою.
Почему я делаю так, а не иначе?
Не знаю… Жарко там, внизу…
Боги, Мерлин! Жарко!..
А где же все эти высокие чувства, которые приписываются Любви?..
К двум пальцам, играющим с простатой, незаметно добавить третий, ведь Ремус в анекдотах всегда говорил именно о трёх пальцах.
В анекдотах… Не смешно.
Жарко…
Вот теперь довольно, можно войти в него, покорив его плоть.
Вход брата всё же мал для налившегося кровью, уже страдающего от боли, члена.
– Потерпи, братик.
– впервые безо всякой иронии.
– Сейчас тебе придётся преодолеть некоторую боль.
Не растягивая мучительные мгновения, теперь только войти в плоть брата сразу на всю длину пениса.
Кровавая пелена перед глазами исчезает, оставляя белое, яркое свечение.