Звезда Аделаида - 1
Шрифт:
Но почему тогда Квотриус не назвал меня за всю ночь чем-то вроде библейского, маггловского, но такого красивого : «Возлюбленный сердца моего»?.. Этих слов он просто не знает, вот и кричит в пустоту ночи: «Се-э-ве-э-ру-у-с!», но… как кричит!
Как посмотрят домочадцы на роман сводных братьев?.. Понятно, что мне и слова никто поперёк не скажет, я же - Господин дома… А вот Квотриус более уязвим в этом отношении. Ну да я возьму его под свою опёку, вот и решено. А решено ли,
А теперь - маска стоика, хорошо вычищенные сюртук и жилет, но мятая рубашка…
– Сойдёт…
Северус спокойным, степенным шагом вышел из опочивальни в трапезную, где стоял одинокий раб, ждущий приказов Господина относительно яств.
Снейп распорядился насчёт ещё свежего, от только вчера забитого тельца, жареного тонкими ломтями мяса, двух лепёшек и кувшина кобыльего скисшего молока - есть после первой в жизни по-хорошему бурной ночи хотелось неимоверно.
Учитывая же, что Северус проснулся для него рано - еще солнце было на восходе - он ждал, пока трапезная освободится от домочадцев и мыслями забивал желание, попросту говоря, быка сожрать.
Утолив первый голод, Господин распорядился срочно позвать рабыню по имени Нина.
Совсем скоро в трапезную вошла красивая женщина, обликом напоминающая Квотриуса, но вытянувшая красивые, не знавшие доселе труда, большего обычного прядения, руки «по швам» и смиренно смотрящая в пол, себе под ноги.
Северус, расстаявший от красоты женщины, которой ему запретили касаться даже, строго напомнил себе:
– Ещё бы ей не напоминать Квотриуса, ведь она - его мать.
Он не знал, как Господину полагается разговаривать с рабами, поэтому просто назвал её по христианскому имени, иного, бриттского, он всё равно не знал.
– Нина, скажи, существует ли монастырь Святого Креста во владениях ромеев или варварских племён?
– Не отвечу я тебе, нечестивый Господин.
Не знаю, Господин.
– поспешно добавила она, видимо, боясь наказания.
А Северусу так хотелось бы услышать от неё иные слова. Но он решил казаться суровым подстать своему имени:
– Ты всё равно будешь наказана за свою дерзость, так не лучше ли смягчить его, ответив на мой вопрос? И почему ты назвала меня нечестивым? Да, я решил сослать тебя к братьям твоим, но ведь и тебе у них будет свободнее.
– Нечестив ты, Господин, и не побоюсь сказать это, ибо склонил ты сына моего, своего брата по отцу, ко грехам смертным кровосмешения и мужеложества.
До твоего появления мальчик мой чист был от грехов, за исключением, разве что, прелюбодеяния, но с рабыней - говорящей скотиной, а это можно не считать за смертный грех, как если бы он спал с гражданкой или, того хуже - высокорожденной патрицианкой.
– Уж не на мою ли мать ты намекаешь,
После этой вынужденной, напускной вспышки гнева Северус внезапно охладел ко гнусным нападкам рабыни, прежней наложницы Папеньки, сменившего её на более удачную фаворитку - супругу. Да и к самой Нине он срочно переменил отношение.
– Это всё женские разборки,– решил он для себя раз и навсегда.
– Говори о монастыре Святого Креста, грязная женщина, не то пожалеешь - я причиню тебе такую боль, о которой ты и помыслить своими птичьими мозгами не в состоянии!
– Не скажу тебе ничего о святыне в горах пиктов, ох…
Ну да горы высоки, во мраке долины, ужасны ущелья и мрачные скалы, и не найдёшь ты, язычник, монастыря на месте его.
– Пользуясь чародейством, найду я любое место в Альбионе!
– похвастался Снейп.
– Что же касается сына твоего, то знай - не принуждал я его к тому, что свершилось, и полно моё сердце желанием быть с ним. Только попробуй встать меж мною и Квотриусом…
А сейчас я накажу тебя, непокорная Господину рабыня.
Crucio!
Она упала на пол и забилась в конвульсиях, словно умирая в агонии. Видно, заклятье подействовало на неё слишком сильно. Но почему?
Чтобы рабыня - мать Квотриуса - не померла раньше времени, Северус произнёс заветные слова:
– Finite incancatem!
И долго ещё дёргалось тело неугодной Господину рабыни в опустевшей трапезной потому, что Снейп потерял к ней всякий интерес и пошёл в библиотеку, надеясь увидеть там желанного сейчас брата.
И вот, Северус, не успев выкурить и пяти «сигарет», встретил его, входящего странной походкой, словно что-то мешало ему нормально сдвинуть ноги.
– А, это же моя «работа». Вот уж «ситуёвина», как говаривает Дамблдор. Теперь все домочадцы догадались о наших отношениях, назовём их так… А как же их иначе называть, как не «отношениями»? Это же не любовь, по крайней мере, с моей стороны, а со стороны брата… О, опять я думаю о нём, как о сводном брате, а не предке. Что-то со мною происходит, но вот что?
Ну да они и так в курсе, после истошных криков Квотриуса и моих, почему-то, несдержанных стонов. Пускай их.
– Радуйся, высокорожденный брат и Господин мой.
Квотриус подошёл ближе и прошептал в ухо брату, научившись у него и прикусив мочку уха, отчего Северус судорожно вздохнул.
– Се-э-ве-э-ру-у-с-с, - закончил брат на шипящей ноте, так возбуждающей Снейпа.
– И ты радуйся, Квотриус
Старший брат, собрав остатки «стоического» самообладания, ответил как ни в чём не бывало, будто не почувствовал он тяжести в паху.
Потом всё же, не сдержался и впился поцелуем в алые, как кровь на снегу, припухшие от ночных лобзаний губы склонившегося Квортиуса.
Отрок (XXI-XII)
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
