Звезда Аделаида - 2
Шрифт:
– Нет, я и правда был в жопе. У меня появился второй-который-я. Я видел его и испугался. Думал, что ты… ю забыл меня, ведь он теперь спит у тебя в ногах. Я боялся, что… ю про настоящего меня и не вспомните. Совсем, никогда в жизни не вспомнишь. А как же мне без те... ю?
Я сказал только одно слово неправильно, да, профессор Снейп, сэр?
– Нет, но это сейчас неважно, поэтому я не стал поправлять вас.
Но я же исправил «ты» на «ю», разве этого мало! Ну, где-то ещё ошибочка выпала, очинно даже может быть. Я же только учусь, и не как овец пасти и не как коров доить, чему учат детишек Истинных
– Я же сказал, это сейчас неважно. Говорите лучше, что значит: «второй-который-я»? Я не понимаю вас, Гарольдус. Объяснитесь да получше. И подробнее, попрошу вас рассказывать, чтобы мне легче было понять вас.
– Это когда воина Истинных Людей схоронили неправильно или вообще не хоронили, ну, пропал он где-то, то появляется его дух в костях, мясе и кишках, с головой, конечно, но он ненастоящий. Это обманка такая. Тогда друид поёт над ним, и он исчезает навсегда. Но в том-то всё и дело.
– В чём? Что здесь нет друида?
– Нет. В том, что я не воин Истинных Людей, и хоть и жил в одном х`нарых` с ними, которые раненые и стали рабами, но я тоже думал, что до конца жизни останусь с ними. Но меня никто там не обидел. Только вначале избить хотели воины из племени Х`ынгу и рабы, два самых зловредных пальца из трёх пальцев.
– Это в прошлом, Гарольдус. В этом очень-большом-х`нарых` ничего не делается без моей воли, против желания или попросту без моего на то приказа. Вот вас и продержали в х`нарых` для рабов так долго потому, что я был при смер... попросту говоря, очень много пальцев, как сильно болен.
– Ты хотел, хотел сказать «при смерти»?!
– Так это было привидение воина, что ли?
Северус мгновенно переключился с больной темы на «здоровую», о привидениях, призраках, вообще видениях всякого рода и прочей ерунде мистического порядка, в которую он не верил ни на кнат.
А Поттер, как ещё дикарь в большой степени, и рад был рассказать о нехитрых «страшилках», которые рассказывали друг другу рабы, засыпая, в перерывах между зевяликом и запоздалой дрочкой, если кто-то перед сном решил доставить себе немного счастливых мгновений, забывая о постылом рабстве.
– При-ви-де-ни-е.
Гарри посмаковал каждую букву слова и сделал вывод:
– Да, это привидивается и Истинным Людям, и даже их рабам. Я сам видел один палец раз такое превинедие.
– Привидение, - механически поправил юношу Северус.
Внезапно тонкая, но с очень грубою, шершавою кожей на ладони и обветренная и сильно шелушащаяся с тыльной стороны рука Поттера оказалась у Снейпа на ноге, чуть выше колена. Но Северус стал ждать, что ещё выкинет юный маг, умеющий только ненавидеть и говорящий о любви, большей чем жизнь.
Рука словно жила собственной жизнью - она неумолимо двигалась вверх, а трусы Северус так и не надел. Нечего было одевать - трусы-то одни. Всё недосуг, видите ли, их постирать прачкам с остальным здешним бельём - ночными туниками Господина дома, коих набралось вот уже с дюжину. Господин дома же настолько добр и мягок в обращении с рабами, что не приказал Господину надсмотрщику за рабами Таррве избить нерадивых прачек прутьями, привязав голыми, на потеху мужчинам - рабам, к столбу.
Северус во время голодовки и озноба сильно потел, поэтому камерный раб менял Господину туники каждое утро, даже не
… На носу же - подложная свадьба с участием прекрасноликого и совершеннотелого брата. Хотя, кто его знает, не в «мертвецком» ли обличии он и в данный момент всё ещё пребывает. Но важно другое - в каком обличии он покажется перед невестой в день помолвки, обручения и обоюдного поцелуя, скрепляющего помолвку? Вот вопрос вопросов. А если брат по причинам изменения внешности не в лучшую сторону не сможет пойти? Тогда придётся выходить «на сцену» Северусу, а вот захочет ли невеста обручиться с такой странной внешности, но высокорожденным мужчиной?
___________________________
* Я люблю Вас больше жизни (иск. англ. поэт.).
* * Вы смеётесь надо мной? Но почему? (иск. англ.)
Глава 37.
Все в доме суетятся, колоны привозят телеги с провиантом - щедрыми осенними урожаями обработанного цепами, пролежавшего до времени сдачи господской части добра в амбарчиках ячменя, но больше - всяких фруктов - яблок, груш, слив, черноплодки. Да ещё во множестве мяса - туши баранов и бычков, ещё не освежёванные. Это не работа честного колона - свежевать выращенную тварину, но нечистых рабов. Колоны изредка забивают скотину для свадеб и поминок, а также сворачивают голову курам, если в доме завёлся тяжелобольной, но делают всё только с позволения Господина управляющего имением Фунны, а тот записывает забитую овцу и умерщвлённую курицу в долг колону, который тот и его семья должны выплатить другими продуктами, иначе и сам колон, и вся его семья попадут в бессрочное рабство. Таковы жестокие законы эпохи. И не приведи Юпитер - Громовержец и Церера Многоплодная неурожай такому «нерадивому» колону.
Привозили и овощи, среди которых преобладала обязательная репа, заменявшая в те времена, да и в средневековье тоже всем жителям Европы от Урала до Океана, картофель. Ещё мелькали лук, последние огурцы, какие-то мелкие и жутко зелёные, связки чеснока, развалы моркови и группки свёклы, огромные кочаны капусты, развалы редьки и редиса, мешки с позднеспелыми бобами. Раннеспелый горох давно уже употребляли все Господа, только Господин дома - в каком-то наваре из говяжьей кости с мясом. Но о причудах Господина дома живущие далеко за мостом на господских землях, колоны, разумеется, ничего не ведали и слыхом не слыхивали... покуда их не «просветили» сплетницы - рабыни, носящие огромные кочаны с лёгкостью по паре.
Любимый хогвартский напиток Северуса - нет, вовсе не огневиски «Зелёный Змий», а тыквенный сок - получить было не из чего. Тыкву, как и картофель - а Снейп любил пюре, как всякий англичанин - привезут вместе с другими дарами Нового Света только в шестнадцатом столетии. Ещё не дубовые, переспелые кабачки, тоже родом оттуда, но выращиваемые в Средиземноморье ради… косточек, а не мякоти, то есть «недозрелые», начнут применять в кулинарии в Италии только в восемнадцатом веке.
Свежей рыбы не предвиделось, а так хотелось обыкновенного карпа с имбирём в сметанном соусе, что хоть вой, но любая рыба - оказывается, не есть патрицианская еда.