Звезда Аделаида - 2
Шрифт:
Орден, на который Перси переложил всю вину за содеянное личными Аурорами министра, может, и обнаружили бы всем негодующим по поводу безвременной кончины Р.Дж. Скримджера - народ же так непостоянен в своих устремлениях, что мог бы хоть кого виновного и хоть из-под земли нарыть! Силами временно исполняющего обязанности министра магии главы Аурората мистера Арбиуса Вустера - а кого же ещё, как не силовые структуры причислять к делам государственной важности!
– расследованием уже занялись. В конце концов, это было дело времени, может быть, засланных казачков, да и только. Если бы не… новый, избранный значительным перевесом голосов Поапечительского Совета, господин Директор школы волшебства и магии
… «Лета ноября месяце совокупивше ся некий кудеснице тоий с младостию ибо кудеснице породихом он сентября тово и разлад меж кудесницеме пришедше ся на время же сие в замке кудесницев младых многиих затихше ся ворожда середи домин змия моногомудраго и заморскаго зверя лев яростнаго с теим же и закончивше ся хроника борбы их вековой и лепый вельми мир пришедше в замок тоий и не стало ни хозяев в нём ни пасынков некиих ибо равны стали дома змея лева орла и зверя барсука тож и навроде собраше ся… "
Это была последняя покуда запись в «Истории Хогвартса», искусно заколдованной Северусом Снейпом, которая появилась в ней именно в тот самый момент… смерти Альбуса. Прочитана же она была уже только новым господином Директором Хогвартса Ремусом Джеральдом Люпиным, случаем заглянувшим в апартаменты пропавшего так давно, что Ремус измучался и от болезненных Полных Лун, и от отсутствия друга. Но он не привык разбираться в старинных летописях, а потому немногое и понял, даже прочитав всё вышенаписанное несколько раз, слева направо, а потом, подумав, что это шифр, по-арабски, справа налево, но и так, и так ни хера не понял. Книга же, как всегда, привирала потому, что ни о какой постели у Северуса с Гарри речи не шло. Пока.
– <i>Какие кудесники, к Мордреду их в задницу да за пятку? Кто-то кого-то полюбил, а теперь вот дельце дошло уже и до постели… Счастливчики…У меня бы хоть с кем-нибудь дело до кроватки дошло!..</i>
Ремуса избрали, как ни странно, почти единодушно члены Попечительского Совета «многомудраго» да и денег, что самое главное, на развитие Хогвартса дающего. Денег на жалования профессоров, денег на появление и развитие новых предметов, да и на починку то там, то сям древнего здания школы. Это большинство составляло сплочённое лобби, созданное в своё время «партией Малфоя». Лорду пришлось немного потратить сумму, полученную от погибшего министра магии на колеблющихся, и это по-настоящему крупное денежное вливание привело простого профессора ЗОТИ Люпина в директорское кресло. Оборотня! Но об этом никто из Попечителей не знал, а знали только сами Малфои и несколько персон, к ним в этом раздёрганном Попечительском Совете особо приближённых.
Малфою вдруг, внезапно просто по-человечески стало жаль одинокого нелюдя, и он решил даровать ему… счастье власти. Случилось это, когда лорд Люциус рассказывал ночью сыну о своих проделках с мистером Люпином при той, достопамятной, единственной… пока личной встрече. Пока тот не стал господином Директором, а вы что подумали? Сын же, ставший весьма мягким не только телом, но и душой, попросил отца походатайствовать о повышении «такого хорошего, доброго волчка» в должности. К примеру, сместить с неизбежной, казалось бы, должности госпожу МакГонагал, так досаждавшую своими нотациями Драко во время учёбы и неизбежных, желанных стычек с гриффами.
И Люциус, после первой части их Марлезонского балета, приведшей его в совершенно благостное расположение духа, пообещал сыну принять во внимание карьеру оборотня-одиночки. Но только не сейчас, когда под угрозой сама судьба господина Директора и, главное, Северуса, к которому сын совершенно не ревновал.
После гибели ключевой фигуры всех несчастий - министра магии - стало возможным всё. Даже оборотень - нелюдь не как заместитель Директрисы, а на руководящем посту Хогвартса.
А
… Когда-то в юности, свежей, наполненной девичьим смехом и слезами расставания с девственностью, которые так быстро забывались, в этой, ещё ничем, кроме звания «Принца Слизерина» не отягощённой, жизни, Люциус успевал много читать. Да, как ни странно, его интересовали не только симпатичные девицы и плотнозадые юноши. В большинстве своём маггловских политэкономистов и, чуть позже, экономистов из разных упряжек, сортов и движений. Первым, как Библию политэкономии, такую же, в сущности, устареллу, как и многое другое из девятнадцатого века, он прочитал марксовский «Капитал» и… всё понял. Сразу, до последнего слова. Он ещё тогда побаивался «призрака коммунизма» - так не хотелось расставаться с частной собственностью во многих, самых завлекательтных уголках магической Британии. Тогда он стал читать экономистов своего века, в основном, из неких, неведомых… пока учился, а не играл на Ново-Йоркской фондовой бирже, Объединённых Государств Америки. Мозеса Абрамовеца, Пола Энтони Барана, Мэттью Рабина* и других. Но это для общего развития, чтобы, выйдя из стен Хогвартса, как раз и начать играть на биржах всяко-разных. Необходимо было срочно поправлять полу-бедственное состояние семьи.
Для души он выбирал знатоков человеческого разума - психологов и психиатров. Люциус читал приверженцев сначала теории подсознания, а потом индивидуального и коллективного бессознательного. И всё это вперемежку с девицами да парнями - что уж тут скрывать! Всё-таки «Слизеринский Принц» и всё такое, и всё тут всех Домов, толпами ходивших за Люциусом и самостоятельно складывающихся в увесистые такие, плотненькие штабеля.
Но и с годами интересы лорда Малфоя изменились только вглубь, то есть, внутрь только лишь маггловской истории. Ведь историю мира магического ему вдолбил ещё в нежном возрасте, когда всё так хорошо запоминается, его далеко не старый ещё, но даже привлекательный - местами, но какими же сексапильными и прельщающими!
– его наставник.
Ещё Люциус, но это было уже сразу после Хогвартса, постоянно подновлял знания маггловской политэкономии и экономики. Однако это было не стремлением души, а следствием нужды. Нужды в деньгах, постоянно куда-то уплывающих и прячущихся - верно, из-за появившейся жены, а вслед за ней - и малыша Драко, наследника, которым Люц пренебрегал. Наконец, когда он разбогател, нужды в новых знаниях о том, как меняются предпродажные ставки на аукционах, проводимых только в маггловском Лондоне, зато и известных на весь мир - Cristy`s и Sоtby `s, второй интересовал особенно сильно.
Малфой мечтал подкупить понравившиеся лоты из просмотренных многочисленных, купленных в маглесе за их сотни фунтов стерлингов - одни только каталоги. Он ведь любил именно лишь маггловскую старину, так почему бы не обзавестись старинными картинами и предметами интерьера, обставить так пол-имения? А потом расхаживать по пустынным анфиладам, украшенными поистине достойными восхищения маггловскими оригиналами. Ни у кого у знакомых из магического бомонда не было такого! А у лорда Малфоя обязательно было бы…