Звезда Аделаида - 2
Шрифт:
– Ты… Вы так скоро уйдёте? Ты нашёл способ?
– Нет, но у меня есть время, дабы проверить одно подозрение моё о вероятной возможности перемещаться во времени. А потом, всегда есть надежда на Гарр...Гарольдуса, что он возьмёт и придумает что-то новенькое, в корне отличающееся от моих скромных предположений насчёт... Впрочем, сие неинтересно.
Но… Устал я премного. И надо позвать раба моего, дабы принёс он мне мяса тельца.
Не бойся за меня больше. Теперь я должен жить - у меня появилась надежда.
– Надежда покинуть меня с нелюбимою женщиною в Союзе? Ответь правлу, о Северус, прекрасный брат мой, в возрасте своём всё приближающийся к моему! Ибо тебе, и только тебе даровано будет Союз, раз ... она из столь славного рода, как сказал высокорожденный отец мой! И не лги мне о
– Но я передаю её тебе, как вещь бессловесную, поверь!Я и спрашивать не стану её, а просто сварю Амотренцию - Любовный напиток, и она тотчас забудет обо мне и переведёт всё своё внимание на тебя, тебя одного!
– Хорошо, пускай ты и не поступишь с Адрианою Ферликциею, как положено жениху с невестою в первую ночь их посту пать, но... Ты же не не видел себя, желая всё помереть поскорее. Ты попросту не зрел себя со стороны уже давно. Всё лежишь пластом и делаешь вид, что помираешь потихоньку. А как же саксусы, Северус? Ты ведь говорил о путешествии на восточную окраину Альбиона, да и я, ежели ты упомнишь, ещё до всего, что с тобою приключилось, вызвался с тобою, ежели, конечно, не побрезгуешь прибыть к саксам с таким уродом, как я. Боюсь, сие подорвёт твой авторитет среди того варварского народца иноплеменников, к коему так стремишься ты попасть.
– О, Квотриус, уморишь ты меня разговорами. Всё потом, потом.
Ступай же да не забудь о Гарольдусе! Ежели в помещении для взрослых рабов он еси, надобно предоставить ему отдельную опочивальню да поскорее! Ежели питался он с рабами...
– но Снейп не успел договорить.
Силы покинули Северуса на полуслове - он уже некоторое время держался по инерции от любовной энегетики, но чувствовал всё меньше положительных эмоций и ауры любви Квотриуса, что витала в спальне поначалу, а потом аура сия стала потихоньку развеиваться и растворяться ещё во время разговора о предстоящей женитьбе Квотриуса, которого даже не поинтересовало, как примет молодая жена в постели такого уродливого, отталкивающего, ужасающего даже рабов своею наружностью и телосложением мужа.А после - во время разговора о Гарри, соки любви и совсем иссякли, без какого-либо остатка.
Осталась только неприкрытая никакими условными завесами откровенная, даже смертоносная ненависть Квотриуса к несчастному Гарри. Он, наверняка, чувствовало сердце Снейпа, находится в каморе для рабов, покинутый своим единственным покоровителем «прекрасным Сх`-вэ-ру-у-с-сэ - про-х`э-с-с-о-ро-м Сней-пх`", коему Гарри обещал, глупыш, ждать много пальцев раз времени, покуда тот полюбит его.
И это показалось засыпающему Снейпу странным - ведь Квотриус, по его словам, практически не покидал опочивальни, видимо, только по ночам выходя по нужде, но до времени сего терпящего позывы мочевого пузыря и кишечника.. Так сильно он стеснялся всех многочисленных обитателей дома Снепиусов, что впервые в жизни обратил внимание на отношение к нему унтерменшей - рабов. Ему почудилось, как Нывх`э поджаривают на громадной сковороде без масла в обществе таких же грешников и грешниц, кои замышляли против хозяев, Господ своих дурное при жизни и довели их до смертоубийства.
Окончательно же развеялся в ничто розовый, или, лучше и точнее сказать, голубой флёр любовного очарования Квотриуса, его надежды и оплота, его веры в эти странные и страшные времена, когда Северус заговорил о Поттере.
Я жив! Нывх`э не соделала мне ничего дурного, хотя и собиралась. Но я жив, а её больше нет!Она же мертва, и её за грехи жарят черти на сковороде!
… Первой моей мыслью, когда я окончательно вырвался из сна со вкусно жарящейся Нывх`э в собственном соку и жире, которого у неё было многовато, без противного масла, а проснулся я от действительно вкусного, животного запаха, было что-то запоздалое, изкакого-то глубочайшего сна:
– Опять этот, Мордред поцелуй его в анал, Поттер!
Нет, целовать - должность Дементора. Но ведь и Мордред может не только забрать, разодрать, но и поцеловать тоже!
Да
Но порция мяса была хоть и восхитительной на вкус, но, зараза, расстаяла на языке за три минуты, не больше.
Есть хочется ещё больше - когда долго не ешь, впадая в голодовку, то уже и есть не хочется совсем. Выйти же из голодовки - вещь крайне сложная и - ко всем Дементорам грёбанных извращенцев - стоиков!
– действительно воспитывающая характер. Вот уж на что никогда не жаловался, так это на злоебучий свой характер, позволявший мне держать поодаль всех, кто этого заслуживал - весь преподавательский состав, Попечительский Совет, кроме Ремуса. Кстати, как же он без моего зелья барахтается?! Видимо, ему профессор - эксцессор Слагхорн варит, поднаучиля у меня, вот и варит, только вот какое дерьмо у него на выходе получается? Вот то-то и оно! Знай наших!
Ладно, если бы с Ремом случилось что-то непоправимое, я бы сердцем почувствовал. А так, значит, шкондыбается наш профессор Люпин помаленьку…
Правильно, всё правильно, отвлекай себя, Сев, от мыслей о еде, как можешь - прими чужие проблемы, как свои… А, подумай только, сколько проблем с тем же Попечительским Советом у старины Дамблдора… А интересно, всё же, его любовные похождения с мужчинами - это россказни для отвода глаз или... что-то большее? И был в жизни господина Директора человек, а по его рассказам, даже магглы были, которые безо всяческих прикрас любили его, как мужчину, а не главу Хогвартса, не главаря шайки под благородненьким таким названием «Орден Феникса?»
И долбаный характер преодолел животную тягу нажраться до отвала, поэтому я молча лёг носом к стенке и заснул снова, а не приказал рабу принести ещё мяса, много-много мяса, целую гору мяса…
Потом, когда Снейп снова поел такого вкусного, сладчащего репового пюре - какой-то густой кашицы, снова пришла мысль о Поттере. Да, что, он ему снится, что ли?! Снится, вроде бы, Ремус и старина Альбус
Почему всё время первая разумная мысль о мальчишке! Хотя… Это был уже даже не семнадцатилетний Поттер в Битве за Хогвартс. Этому парню столько же, даже может, примеркам Северуса, на год больше, чем Квотриусу. С которым Снейп спал, которому позволял разделять ложе с собою, с которым Снейп, Мордред дери профессора, стал, наконец-то, мужчиною и которого, несмотря на их разногласия, любил пуще прежнего, во всём покорного молодого человека. Северус очень хоте бы знать, на... сколько лет он сейчас выглядит, но встать сам не мог, как ни старался, а звать камерного раба, чтобы ему, мужчине, посмотреться в медное зеркало, вот так запросто, ради любопытства, к этому не склонны были и гордость Сева, и отношение к рабам, как к полноценным людям, и уж, конечно же, с душой - душа же никуда не выпархивает, как птица, из закабаляемого!
Профессор ещё ранее любил задаваться вопросом - а есть ли у Квотриуса вообще чувство гордости, и пришёл тогда, до похода, к неутешительному выводу.
Но то ли общение со Стихиями сделало своё зелёное дело, то ли Северус так жёстко разошёлся во мнениях с Квотриусом, заявив, что только он будет обладать, а не быть обладаемым ни-ког-да, но характер младший брат старшему, да и обиженную мужскую гордость выказал сполна. Больше недели молчанки и, слава Мерлину, горячих объятий со... спиною и такими же костлявыми бёдрами Квотриуса на обратном пути и около недели дома, наверное, если не больше - Северус же всё время только спал в холодном воздухе опочивальни, но счёт дней не вёл, пребывая в состоянии, близком к коме от изнеможения и холода. Одно только помнил, ему было зябко, видно, постель Господина дома не согревали… Почему-то никто не старался после первых трёх дней покормить его с ложечки, например, изменившаяся в лице Маменька, которая аж посерела, со слов Квотриуса, после известия об «её милом сыночке.» Отчего бы и не ей покормить великовозрастного «сыночка», отчего не позаботилось о Северусе её «материнское» сердце? Отчего оно не обеспокоилось? Почувствовало подвох? В это уж никак не верилось - слишком глупа эта похотливая самоч...