Звезда Аделаида - 2
Шрифт:
А Пит… Пит был первой любовью пятнадцатилетнего Рема, но Петтигрю так никогда и не узнал, что он - предмет страсти для неудовлетворённого обычным для подростков рукоблудием Ремуса. Рему тогда впервые захотелось попробовать запретный плод однополой любви, но как и любой запретный, чрезвыайно притягательный. И он представлял, как большущий член Питера входит ему в зад и… становится невыразимо хорошо, так хорошо, когда он начинает двигаться в Реме, как никогда не бывает от дрочки. Рем, разумеется, видел сей предмет вожделения - член Петтигрю - в душевой. Люпин уже тогда представлял себя, лежащего под Питом, а не самого, вовсю наяривавшего вожделенного друга - любимого. В последнем Рем боялся
Но пальцы в зад Рем не пробовал вставлять, ведь вовсе не о собственных пальцах в заднице - эка мерзость, ковыряться в собственном говне, он мечтал о здоровенном члене Пита, таком, когда в него попадут Приапусом - заклинанием стояка, который должен снять кто-то из присутствующих в душевой, подрочив жертве. Сама же цель Приапуса по сути заклинания, по обычаю пускаемому старшекурсниками в младших, не могла снять заклинание, нужна была именно чужая рука. И Рем несмело, изредка, чтобы не привлекать внимания к своей скромной персоне заумника, книгочея и Префекта, вызывался подрочить Питу, чтобы хотя бы подержаться за вожделенный пенис. Но требовалось большое усилие воли, чтобы подавить порыв взять его в рот и отсосать, как делали старшекурсники в той же душевой, пустив Приапус и развлекнув таким своеобразным образом «молодёжь», чтобы отвлечь внимание за вознёй и беготнёй «молодёжи» от себя самих.
Самые же хитрые из старшекурсников правдами и неправдами узнавали, а, скорее, умучивали Префекта своими наездами ради пароля в ванную Префектов и забавлялись там человек по шесть-семь всю ночь напролёт.
Да, уже в то, далёкое теперь время семидесятых, и среди юных магов Дома Гриффиндор, как и других Домов, за исключением, вечным исключением Слизерина, находились «дети цветов» - исключительно полукровки, протягивавшие свою привычную каникулярную повседневность сквозь тенета строгого Хогвартса и проповедовавшие свободную любовь без каких-либо обязательств к партнёрше или партнёру - потрахались разик, понравилось - больше, и разбежались безо всяких обид. У «детей цветов», надо отметить, проповедование шло активно в массы и затрагивала даже небольшую часть чистокровных волшебников.
Но большинство старшекурсников, как ни странно, магглорождённых, не разделяли хипповскую свободу отношений, а относились к своим девушкам или парням (это про девушек ) с пуританской чистотой, храня верность другу сердца и соблюдая никому не нужную, грёбанную невинность.
Такой парой были и Джейми с Лили, хоть Джейми и трахался с другими, раскованными полукровными девчонками, опускаясь до них, сам будучи, понятное дело, чистокровкой, чтобы спустить пар, но Лили об этом не знала. В её, несколько наивных глазах, Поттер был нетронутым, как и она, парнем, более того, девственником, чего о Джейми уж никак нельзя было сказать ещё с третьего курса, а это считалось даже у прихиппованных верхом разврата. Сами-то они начинали свои увеселения курса эдак с четвёртого. Но Джеймс казался Лилиан образцом всех добродетелей, которые вбили ей в голову в детстве родители и сестрица - магглы. Лили позволяла Джейми только поцеловать её в щёчку. Понятно, что после такого расставания на ночь, он бежал перепихнуться, чем Мерлин послал с какой-нибудь случайно свободной на эту ночь девицей. А не находилось девицы, так Джейми всю ночь напролёт дрочил с громкими стонами. Очень уж страстным парнем, да и вообще заводилой и забиякой был Джейми.
А на пару с ним выступал первый красавчик школы Сири (после общепринятого Слизеринского Принца - Люциуса Малфоя). Переспать
И вот Сири, борющийся за первое мужское лицо шкоды, но не в прямой схватке, в которой он бы точно проиграл, как младшекурсник по сравнению с семикурсником Малфоем, и Сири об этом знал..Но, в отсутствие или очередную влюблённость Люца Сири ходил по Хогвартсу, раздавая проклятия и, не брезгуя рукоприкладством парням, зарившимся на его подружек и парней.
Недругам доставалось пизды в чистом, даже можно сказать, очищенном виде, тем, кто завидовал его, Сириуса, успеху как у девчонок всей школы, ходящих за Сири толпой, так и у некоторого числа парней, с которыми он развлекался на рассвете, только после более любимых девочек.
Истинным половым гигантом был Сири! И накопил столько радостных эмоций, что даже за все годы в Азкабане Дементоры не смогли высосать всё хорошее из его мозгов, и он почти не сошёл с ума, только если в словесных перепалках с главным другом - Севом - он опускался до оскорблений и воспоминаний о Нюниусе. Но невозможно было сравнить его с кузиной - с той же Бэллатрикс, помешавшейся на своём Лорде, подумать только - как объекте страсти.
Вот уж нашла, в кого влюбиться! А ведь тоже страстная женщина была, как все Блэки, за исключением блондиночки Нарциссы.
Люцу - вечному сопернику Сири в любовных делах, но постарше и поопытнее, по расчёту и разделам имений, которых у Блэков было хоть попом ешь - досталась именно эта сестрёнка Блэк. Как же он надрался с горя на мальчишнике. Это ж надо было видеть! И Ремус, как лицо, по странности приглашённое, видел всё! А вот Северуса на мальчишнике не было, хоть Ремус и поосторожничал, спрашивая у уже состоявшегося жениха:
– А Северус Снейп будет... ну или был он приглашён, хотя бы?
– Был. Но не заявился он на мой скромнейший мальчишник, сволочь эдакая. Хорошо хоть, лишь только я его цвета ношу, а не мы . Он, видите ли, человек в чёрном. А не то два Мальчик-с-Пальчика были бы. Ёб его мать! В последний но-о-нешнийм денё-о-чек встре-чаю вас, мои друзья. А завтра-а у-у-тром на рассвете настанет...
– и платиноволосый маг зарыдал навзрыд.
А он... он даже не пришёл, чтобы принять... участие... в обыкновенном... мальчишнике.... моём, - добавил красавчик.
– Тогда зачем, зачем, скажи мне ради Мерлина, ты пригласил меня?..
– Затем, что я... мне прорицала, да не эта худо-бедно напророчившая Трелони, не морщись ты, а настоящая Прорицательница... за древнюю фамильную драгоценность, разумеется, денег-то они... эти сучки, Прорицательницы, не берут - ты и ... он станете лучшими друзьями, близкими друзьями, но далеко не такими, насколько я с ним, неблагодарным...
Дальше понёсся уж чистой воды пьяный бред Малфоя, и Ремус его не распознал. А зря. В дальнейшем было бы легче общаться с Севом.
Прямо после роскошной свадьбы ходили слухи, что после первой брачной ночи Люциус больше ни разу не приходил в спальню жены к её вящей радости. На самом же деле ночей было много - около полумесяца. В....ту ночь зачатия заранее ненавистного ребёнка («Если это окажется девочка, сам придушу тебя подушкой, жёнушка!») невероятными усилиями, вымотавшись до последнего дыхания, молодой супруг таки доставил бесстрастной Нарциссе первое в её жизни удовлетворение, чтобы зачать наследника.