Звезда любви
Шрифт:
Ольга кивнула распорядителю, и по его знаку бал начался величественным полонезом. Юля старалась держаться поближе к мужу, чувствуя себя неловко в обществе мгновенно окруживших ее восторженных поклонников. Бальная карточка молодой княгини быстро оказалась заполненной, однако Павел успел вписать напротив первого вальса свое имя, а второй вальс достался графу Левашову.
Поль, тихо беседовавший со взволнованной матерью, оглядел зал в поисках жены и тотчас заметил алое платье мелькавшее в кругу танцующих пар. Как легко она скользила по паркету в объятьях
— Юлия Львовна, я поражен! — тихо заметил Левашов. — Думаю в этом зале все мужчины нынче завидуют Вашему супругу.
— Полно Вам, Сергей Александрович! — улыбнулась в ответ Жюли. — Мне, бесспорно, приятно слышать это, но Вы лукавите.
— Конечно, — серьезно отозвался Серж. — Я должен был выразиться иначе. В этом зале нет ни одного мужчины, который бы не желал оказаться на месте Вашего супруга. И все же я рад, что Павел Николаевич принял правильное решение, достойное офицера.
— Я открою Вам тайну, которая с нынешнего вечера уже не тайна, — тихо ответила Жюли. — Мы с Павлом Николаевичем обвенчались еще до его возвращения в Петербург.
— Ах вот как… — отозвался Левашов. — Хотя я понимаю его…
Стихли последние аккорды, и Левашов, хотя и не желал расставаться с ней, выполнил просьбу Жюли и проводил ее к брату, у которого княгиня Шеховская пыталась осторожно выспросить подробности венчания своего единственного сына с его сестрой, сетуя на то, что ей не довелось устроить пышную церемонию, достойную князей Шеховских.
Возвращаясь домой, полусонная Жюли положила голову на плечо своего супруга, нимало не заботясь о том, что смялось шикарное эспри, приколотое к ее прическе.
— Это было восхитительно! — тихонько вздохнув, заметила она. — Я никогда столько не танцевала, и теперь мне кажется, что стоит добраться до кровати, и я просплю и остаток ночи и весь следующий день.
— Вряд ли это Вам удастся. Если Вы не забыли, нас завтра ожидают с визитом, — холодно отозвался Шеховской, вспоминая, как она кружилась в вальсе в объятьях Левашова. А ведь и кадриль она тоже танцевала с графом. Ему вспомнился быстрый обмен взглядами, искренний смех, манящая улыбка, — и все это было адресовано не ему. Что уж греха таить, граф Левашов и хорош собой, и умеет произвести впечатление. В сердце шевельнулась ревность.
Жюли, легко уловив в его голосе прохладные нотки, отняла голову от его плеча, и, выпрямившись, отодвинулась к окну. Павел тотчас пожалел о своих словах. Так приятно было ощущать ее тепло рядом, тяжесть прелестной головки на своем плече, тонкий аромат фиалки, исходящий от ее волос. Он хотел как-то извиниться, но подходящих слов не нашлось.
Шеховские молча поднялись в квартиру. Пожелав супругу доброй ночи, Жюли вошла в свою спальню, закрыла дверь и привалилась к ней спиной. Лежа в своей постели, Павел тихо чертыхнулся: Жюли, юная наивная девочка, какой он помнил ее, уж не была более таковой. Она слишком быстро уразумела, как может досадить ему, прекрасно зная, что он не осмелится настаивать на своих супружеских
На следующий день молодой князь Шеховской вместе с супругой, как и обещал матери, явился в особняк на Сергиевскую улицу к чаю. Вся семья собралась за столом в малой столовой. Сидя во главе стола Николай Матвеевич вперил тяжелый взгляд в молодых.
— Ну что ж, совет да любовь, как говорится, — начал он.
— Благодарю, папенька! — усмехнулся Поль.
— Я полагаю, наши с тобой разногласия отныне смысла не имеют, и дабы не трепать фамилию, лучше всего будет, если ты с женой переедешь сюда, — продолжил Николай Матвеевич, не глядя на свою невестку.
— Означает ли это, что отныне Вы не станете чинить препятствий нашему с Юлией Львовной браку? — поинтересовался Павел.
— Помилуй, какие могут быть препятствия? Поздно ворота запирать-то, — усмехнулся князь Николай. — Ну а Вы, сударыня, что ж молчите? — обратился он к Жюли. — Довольны, поди, как все для Вас обернулось?
Юленька, не ожидавшая ничего подобного, испуганно вздрогнула, но тотчас взяла себя в руки: ведь Шеховской только того и добивается, чтобы она от страха дар речи потеряла.
— Безусловно, Ваше сиятельство! — обронила она, помешивая ложечкой чай. — Мне грех жаловаться на то, как сия situation для меня разрешилась.
— Ну и ну, а Вам, Юлия Львовна, отнюдь не чужд дух авантюризма! Какой тонкий, а главное, верный расчет для такой молодой девушки, — заметил Николай Матвеевич.
Юля подняла глаза от чашки с чаем:
— Мне пришлось быстро повзрослеть, — холодно улыбнулась она, не отводя глаз.
Павел изумленно воззрился на супругу. Он приготовился защищать ее от нападок отца, но она и сама, нисколько не смущаясь, блестяще парировала его тонкие словесные уколы.
— Скажите, Жюли, а где Вы познакомились с Павлом Николаевичем? Ведь Вы родом из провинции, как мне сказали, — поинтересовалась Мари, до этого сидевшая не раскрывая рта.
— Павел Николаевич в прошлом году был в Ильинском и часто заезжал к нам в Кузьминки по-соседски, — усмехнулась Юленька, расслышав ревнивые нотки в голосе кузины Поля.
— Было дело, — кивнул головой Поль. — Мы еще имели удовольствие обсудить с Вами роман Пушкина "Евгений Онегин".
— Вы помните? — залилась румянцем Жюли.
— Разве я могу забыть? — улыбнулся Павел.
— Я смотрю, у Вас много общего, — язвительно заметил старый князь.
— Довольно, mon cher! Мы не за этим собрались здесь, — мягко заметила Софья Андреевна. — Поль, Жюли, — повернулась она к сыну и невестке, — Николай Матвеевич прав. Ваше вчерашнее столь эффектное появление в доме Чернышевых еще долго будут вспоминать, и потому нам лучше держаться всем вместе.
— Вы, как всегда, правы, маменька, — улыбнулся в ответ Павел.
— Я полагаю, Вам лучше занять южное крыло, — добавила княгиня.