Звезда Надежды

Гольдберг Людмила

Вернувшись, Вадим прямо из аэропорта поехал в больницу. Он вошел в палату и увидел, что Надежда смотрит на дверь. По выражению ее глаз было видно, что несчастная женщина пришла в себя.

— Как ты себя чувствуешь? — нежно спросил Вадим.

— Заберите меня отсюда, — хрипло прошептала Надежда, словно ей было трудно дышать.

— Хорошо, я попробую это сделать поскорее.

Найдя врача, Вадим довольно быстро договорился с ним, хотя тот и считал, что еще рано. Через несколько дней, не спрашивая Надежду, Вадим привез ее к себе.

— Побудь

здесь, пока совсем не поправишься, — сказал он.

— От себя никуда не спрячешься. Боль всегда будет со мной, — тихо проговорила Надежда.

— Время — лучший доктор, — немного невпопад ответил Вадим. Но Надя не слушала его и продолжала:

— Я наказана за то, что с первых дней не хотела его, пыталась скрыть беременность, чтобы никто не видел, считала позором. Потом, когда он родился, не хотела смотреть на него. За это я и наказана.

— Это вина соседки, она не закрыла дверь, и вина строителей. Люди много раз жаловались, что перила сломаны.

— Вина моя и только моя. Буду казнить себя до последних дней за то, что не доглядела.

— Не думай так. Это несчастный случай.

Зазвонил телефон. Надежда вздрогнула, вспомнив, что в момент несчастья она дома говорила по телефону. Этот неприятный женский голос… Дрожь пробежала по ее телу. Надежда не стала спрашивать ни о похоронах, ни о том, что было после. Она так и не узнала, что в тот день Вадим хотел предложить ей стать его женой и усыновить мальчика. Желание его не сбылось…

Он вспомнил, как два года назад Надежда впервые переступила порог этой квартиры. Сколько пережито за эти годы… Сейчас перед ним сидела женщина с потухшими от горя глазами. Вадим собирался было сказать, что уже давно мечтал переехать жить в Москву, и вот теперь подвернулся вариант обмена, но решил промолчать. О планах на будущее не имело смысла ее спрашивать, так как для Нади пока все было в прошлом. Вадим понимал, что ей надо как можно скорее пойти работать, чтобы среди людей немного отвлечься от своего горя.

Он предложил Наде остаться здесь и расположиться в комнате его матери, но Надежда с болью в голосе произнесла:

— Вы хотите начать все заново?

— Ну тогда ты можешь спать в моей спальне, а я в маминой.

— Да мне все равно, — равнодушно сказала Надежда.

Она поднялась и пошла в комнату. Вечером, засыпая, они думали каждый о своем. Надежда закрыла глаза и перед ней снова и снова возникала ужасная картина. Временами она погружалась в сон, но тут же вздрагивала и просыпалась. Только под утро ей удалось уснуть, однако страшные сновидения не оставляли ее. Перед Надеждой возникала отвратительная грязная дорога, впереди была пустота, а сзади — пропасть.

Она встала позже Вадима. Он уже был на кухне, гремел там посудой. По выражению его лица Надя сразу поняла, что есть разговор. И действительно, немного повременив, Вадим начал:

— Меня сегодня разбудил телефон, звонили из Москвы. Я уже давно начал искать обмен, и вот теперь есть возможность. Хочу перебраться в столицу. Сейчас вот позвонили и попросили ускорить с оформлением

документов. Ты не беспокойся, мы с тобой не расстанемся, я часто буду наезжать в Ленинград. Обещай, что и ты приедешь навестить меня.

Надя молча смотрела на него. Трудно было себе представить, что скоро Вадима не будет рядом с ней. Сейчас ей казалось, что это единственная ниточка, связывающая ее с миром. Теперь она почувствовала еще острее потерю сына, ведь это все тоже было связано с Вадимом.

— Я желаю вам всего самого лучшего. Как хорошо, что хоть ваша мечта сбылась, — собравшись с силами, произнесла Надя.

— Но пока еще есть время, ты окрепнешь, найдешь работу.

— Только не в ресторан. Мне там было так плохо…

— Да, я понимаю, — сказал Вадим.

— А теперь мне нужно вернуться домой, — закончила она.

К завтраку Надежда не прикоснулась, лишь выпила стакан чая.

— Надя, я там все убрал… — замялся Вадим, — все игрушки и одежду. Так будет для тебя лучше.

— Как долго я была в больнице? — вдруг спросила она.

— Три месяца, — тихо ответил он.

— Ах, все равно, все как будто вчера, — глаза Нади затуманились.

Она еще не проронила ни одной слезы за все это время, но Вадим понимал, какую боль носит она в сердце. Нужно время и только время, чтобы раны зарубцевались. А судьба тем временем готовила несчастной еще один сокрушительный удар…

5

Анна Михайловна Кузьмина никак не могла разыскать по телефону из Москвы своего сына Андрея. Незнакомая женщина отвечала, что его нет, после чего быстро вешала трубку. Анна Михайловна ничего не знала о смерти своего отчима, не знала, разумеется, и того, что квартира превратилась в коммунальную. Андрей не звонил и, кажется, совсем забыл о существовании матери, которая, впрочем, всегда называла сына не иначе как «ошибкой молодости». Андрей понимал, что если эта женщина узнает о смерти Николая Степановича, то немедленно постарается прибрать все имущество к рукам, поэтому он, не теряя времени, быстро загнал столовое серебро, два инкрустированных столика и уже нашел покупателя на картины и книги.

С Надеждой проблем не возникало, она выставила в коридор все, даже те вещи, которые старик завещал ей. Андрею не пришлось ее даже уговаривать. Радуясь, как он думал, наивности своей новой соседки, парень живо перетащил добро к себе. В его комнате с незапамятных времен стоял большой кованый сундук, бабка говорила, что сундук принадлежит его матери, Анне. Вскоре после войны она привезла его из Вены, где работала врачом. Что хранилось в сундуке, Андрей не знал, и ему всегда хотелось залезть и посмотреть, что там. С тех пор как Николай Степанович выставил падчерицу за дверь, она больше в Ленинграде не появлялась, но по прошествии некоторого времени Анна решила забрать у сына принадлежащие ей вещи. На ее телефонные звонки все время отвечала незнакомая женщина, а затем вообще перестали поднимать трубку. Подождав еще несколько дней, Анна наконец сама приехала в Ленинград.