Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…
Шрифт:
– Откуда ты взялся, сорванец?!! – наконец-то дрожащим от волнения голосом спросил он Михаську. – Ты как из-под земли вырос… До сих пор не пойму, как мне удалось лошадей удержать!.. Посмотри, как у меня руки трясутся, – протянул он к лицу Михаськи дрожащие свои пальцы.
Михаська же, крепко прижимая к своей груди маленького пушистого щенка Проньку, только растерянно улыбнулся ему в ответ и ничего не говорил.
– Все из-за тебя, поганец! – погладил кучер мягкую лапку щенка, который в этот момент неустанно лизал щёку Михаськи и судорожно вилял черненьким хвостиком, зажатым между
– Не ругайте Проньку!.. – вступился за щенка Михаська. – В чём его вина? Ведь он совсем ещё несмышленыш. Это я не доглядел за ним.
– Как же мне не ругать твоего Проньку, если по его вине ты только что чуть не распрощался со своей жизнью! Ох, и напугал ты меня, хлопчик!.. – потрепал кучер копну черных кудрявых волос Михаськи. – Ох, и напугал!.. – все никак не мог придти он в себя…
– Спроси мальчишку, из какой он деревни и чьих будет?!. – услышал Михаська недовольный голос сидящего в экипаже господина, обращенного к кучеру.
Михаська перевел свой взор в сторону господина, одетого в светлый добротный сюртук, в темно-вишневую жилетку и белую рубашку, под круглым воротничком которой был повязан черный шелковый бант. Светлые его, узкие брюки с золотыми лампасами были заправлены в чёрные лакированные сапоги. На диванчике коляски восседал он царственно. Одна его нога была закинута на другую. Левая рука покоилась на крючковатой рукояти трости, стоящей перед ним, а в правой его руке дымилась длинная толстая сигара.
– С Каленевцев я, барин!.. – тут же с готовностью пояснил сидящему в коляске господину Михаська. – Михаськой меня зовут… Я Селивестра Богдана сын. Наш дом в самом центре деревни находится. По правой стороне улицы.
– Кто-кто ты?!! Кто?!! – прямо-таки ахнул кучер. – Плотника Богдана сын?!! – всплеснул он руками. – Вот это да!!! Никогда бы не подумал, что у почти лысого дядьки Селивестра может быть такой красивый, такой крупный, да еще с такими роскошными волосами сынок!
– Откуда вы знаете, что мой отец плотник? – в свою очередь, удивился Михаська.
– Как это, откуда?!! Да ведь он работает в усадьбе барона Ордоновского, – при этом кучер легонько качнул головой в сторону важного пана, сидящего на диванчике коляски. – А жёнка его, Ганка, в этой же усадьбе печёт хлеб для стола нашего Ясно Вельможного пана, – снова качнул головой кучер в сторону важно сидящего господина.
И тут Михаська всё понял… Он понял, что этот богато одетый человек, царственно восседающий в экипаже, и есть тот самый Ясно Вельможный пан Ордоновский, которого так часто упоминают в своих разговорах его родители.
«Так вот он какой, этот Ясно Вельможный пан Ордоновский, в имении которого работают матушка с отцом! – пронеслось в голове Михаськи. – Какой же он большой, красивый и нарядный!.. Удивительно! Почему я никогда не встречал его раньше?..» – подумал он, не сводя с него глаз.
Между тем, кучер, не успевший еще толком отойти от стресса, связанного с ситуаций на дороге, пытался уже изо всех сил разобраться в достоверности родства межу мальчонкой, стоящим сейчас перед ним, и усадебным
– Яцек!.. Хватит разводить канитель!.. Цел малец, и слава Богу!.. Погнали дальше!!! – с раздражением в голосе поторопил кучера Ясно Вельможный пан.
– Слушаюсь, барин! – тут же повиновался кучер и запрыгнул на облучок. Но не успели кони, подстегнутые хлыстом кучера сорваться с места, как Ясно Вельможный пан приказал приостановить их…
– Сколько годков тебе? – неожиданно поинтересовался он у Михаськи, который, в страхе перед огромными жеребцами, почти уже сорвавшимися с места, отскочил как можно дальше на обочину дороги.
– Весной исполнилось пять, Ясно Вельможный пан!.. – учтиво ответил своему барину Михаська, продолжая в этот момент увёртываться от лобызаний своего щенка. – Я родился в марте, как раз в то время, когда на лугах появляются первые подснежники. Но в марте их еще мало, а вот в апреле гораздо больше, и я собираю их в лугах для своей матушки Ганки. Как раз ко дню ее рождения. Ведь она родилась в апреле. Она очень любит подснежники!.. – проскользнула по лицу Михаськи ласковая улыбка. – У нее глаза одного цвета с синими подснежниками, – добавил он еще, вложив в эти слова большую любовь и большое почтение к своей родительнице.
Услышанное не осталось без внимания Ясно Вельможного пана… Было видно, с какой нескрываемой заинтересованностью он стал всматриваться в мальчика, при этом все поглаживая и поглаживая рукой свою небольшую бородку.
Он уже успел отметить для себя, что у парнишки, который стоял перед ним, уж очень изысканная внешность, что не свойственно простолюдинам. Очень у него сосредоточенный и смышленый взгляд, что свидетельствует о его высоком интеллектуальном потенциале. А ещё отметил для себя, что малыш обладает природным даром с легкостью вступать в контакт с незнакомыми ему людьми разных сословий. Умеет расположить к себе собеседника, поскольку одарён благородством мышления в сочетании с гениальной учтивостью… «Чистой воды паныч, которого ради шутки переодели в жалкие лохмотья…» – тихо усмехнулся барон.
А ещё он обратил внимание на то, что мальчик наделен природной статью и высоким ростом. Пропорции его фигуры чётко вымерены. Шейка длинная, грациозная. Красивой формы длинные ножки. «А стоит-то как! – снова принялся барон теребить свою бородку. – Да у него уже чётко отработанная третья балетная позиция! Такое впечатление, что с ребенком, с самого его рождения, с полной ответственностью занимались хореографией и танцами. Просто-таки уже готовый балетный паренек! – умилился он в душе. – И что удивительно: ступни его ног схожи с моими!.. Да и пальчики точь-в-точь мои! – поразился он этому наблюдению. – Даже волосы, как у меня!.. Такие же жгуче-черные и точно так же закручиваются в легкие спирали…».