Звезда в хвосте Льва
Шрифт:
– Я и сам могу об этом рассказать! – оживился Раевич.
– В другой раз, – оборвал его прокурор. – Редкий случай: я солидарен с адвокатом. Давайте перейдем на прозу.
– Как хотите, – слегка обиделся Раевич.
– Итак, в саду вы увидели…
– Мертвую Настю. И… всех.
«Врет! – подумал Журавушкин. – И видно, что врет!»
– О чем вы в этот момент подумали? – спросил прокурор.
– Я ведь говорил ей, моей жене, то есть, чтобы она не ходила в сад, – сбивчиво заговорил Раевич. – И Бодлер… Извините… Я догадывался, что чем-нибудь
– Значит, вы уверены, что убила ваша жена?
– Да! То есть, нет.
«Ну же! Вспомни текст! Хватит пороть отсебятину!» – мысленно взмолился Журавушкин.
– Настя в последнее время вела себя агрессивно, – заученно сказал Ефим Иванович, словно бы услышал адвоката. – Она не раз угрожала моей жене. Я уверен, что Настя вызвала Рару в сад за тем, чтобы ее убить.
– Это вам так сказал адвокат вашей жены? – ехидно улыбнулся прокурор.
– Но ведь Рара и в самом деле не хотела Настиной смерти! Она просто хотела, чтобы Настя оставила нас в покое. Мы это не раз обсуждали.
– С кем?
– Я, Лёвушка и она. О том, что пора заканчивать эту пиар-кампанию.
– Понятно: Настина беременность спутала вам все карты.
– Какая еще беременность? – удивленно заморгал Раевич. – Вот еще, чушь!
– Вы знали о том, что Ромашов и ваша жена хотят ребенка?
– Еще большая чушь! Моя несчастная жена не может иметь детей!
– А ведь они вас обманули, Ефим Иванович, – ласково сказал прокурор. – Они нашли суррогатную мать, а вас в это не посвятили.
– Я не поверил ни единому слову этой женщины! – замахал руками Раевич. – Как там ее? Таранько?
– А официальному документу? Договору?
– Подделка!
«Что он говорит?!»
– Я вижу, что вы готовы на все, дабы спасти вашу жену от тюрьмы, – притворно вздохнул прокурор. – Несмотря на то, что она вам изменяла. Сначала с кем попало, потом, больше десяти лет, с Ромашовым. Поистине, в этой женщине, то есть, в Раевич, есть что-то магическое. Недаром Настя ходила к экстрасенсам снимать порчу.
– Давайте обойдемся без черной магии! – стукнул молоток. – Вы еще инопланетян сюда приплетите!
– Я просто хочу сказать, ваша честь, что оба мужчины, жившие с Раевич, полностью находятся под ее влиянием, и правды мы от них не добьемся.
– Зачем же вы тогда пригласили супруга на эту трибуну? – сердито спросила судья.
– Потому что иначе его пригласил бы господин Журавушкин! И мы бы все равно это услышали! Заведомую ложь!
– Возражаю! – вскочил Журавушкин. – Я не собирался допрашивать господина Раевича!
– У меня тоже больше нет к нему вопросов, – обиженно сказал прокурор.
– Я только хотел сказать, что моя жена невиновна, – встрепенулся Ефим Иванович. – То есть, виновна, но не настолько… – он сбился. – В общем, я прошу высокий суд дать ей условно! – выпалил он.
В зале засмеялись.
– Прекратить! – велела судья. – У нас появился второй прокурор, – с иронией сказала она. – На добровольных началах. Хорошо не попросили оправдать. Идите,
Ефим Иванович, виновато моргая, спустился в зал, к Ромашову. Журавушкин подумал, что тот его сейчас растерзает, но Ромашов, молча, подвинулся, и когда Ефим Иванович сел, еле заметно пожал ему руку: держись.
– Ваша честь, я хотел бы вызвать в суд свидетеля, чтобы прояснить один момент, – сказал Журавушкин. – Этого свидетеля не удалось допросить в то время, когда велось следствие, поскольку он был в отъезде. А именно в Тунисе, на съемках.
В зале заметно оживились. Журналисты нацелили фотокамеры на трибуну, в надежде запечатлеть еще одну звезду.
– Разрешаю, – милостиво кивнула судья и поправила мантию. Ей, как всякой женщине, тоже было любопытно: кто там из отечественных звезд пришел поддержать Ромашова?
– Возражаю, – кисло сказал прокурор. – Свидетель не заявлен защитой.
– Он просто был в отъезде и прилетел в Москву только вчера, и то неожиданно. Я не был уверен, что свидетель найдет время прийти в суд, – пояснил Журавушкин.
– Введите свидетеля в зал! – велела судья таким тоном, что прокурор прикусил язык.
В зал заседаний вошел импозантный мужчина средних лет с легкой сединой на висках. Дамы оживились: это лицо частенько мелькало на экране.
– Иван Родницын, продюсер, – представился свидетель, поднявшись на трибуну. – Вообще-то, я человек очень занятой, но Андрей мой друг, я еще рассчитываю вместе с ним поработать, поэтому решил его поддержать, хотя бы морально. Мне надо, чтобы мой лучший актер был в форме, когда начнутся съемки. Контракт уже подписан, и я не собираюсь ничего отменять. Без Ромашова в главной роли мой новый фильм много потеряет, а я рассчитываю на коммерческий успех. Мне сказали, это Андрей нанял адвоката для Рары. Что ж, поступок благородный, и я не мог остаться в стороне.
– Задавайте ваши вопросы, адвокат, – милостиво разрешила Журавушкину судья.
– А вопрос, по сути, один, – улыбнулся Аркадий Валентинович. – Материальное положение семьи Раевичей-Ромашовых. – По залу вновь прошел смешок. – Якобы актер был кормильцем, а супруги полностью от него зависели. Эта зависимость, мол, и стала одной из причин, по которой моя подзащитная решилась на преступление. Иван Аркадьевич, вы, насколько я знаю, друг семьи?
– Это правда, – кивнул Родницын.
– Вы хорошо знали и Настю, и Андрея, а с Рарой когда-то работали вместе.
– Да, я был сопродюсером в кинокомпании «Денебола».
– И тоже спали с подсудимой? – ехидно спросил прокурор.
– Молчать! – обрушился на трибуну молоток. – Свидетель, не отвечайте на вопрос! Он задан не корректно и не по существу!
– Отчего же, – пожал плечами Родницын. – Ну да, был эпизод. Мы были на съемках в Сочи…
Журавушкин мигом вспотел. Об этом они с Родницыным не договаривались!
– Рара, кстати, потрясающая женщина, – улыбнулся известный продюсер. – И очень умная. С хорошим вкусом.