Звезда в хвосте Льва
Шрифт:
– У меня больше нет вопросов к свидетельнице, – вынужден был сказать Журавушкин.
– У меня тоже, – кивнул прокурор.
Таранько с гордо поднятой головой покинула трибуну. На этот раз Рара уже не улыбалась.
«Не нравится мне все это», – подумал Журавушкин.
– Высокий суд, господа присяжные, настало время предъявить вещественные доказательства, – прокурор встал. – Орудие преступления и главную улику, которая свидетельствует о том, что преступление было преднамеренным и готовилось заранее.
На трибуну легла пресловутая синяя папка. Журавушкин впервые улыбнулся: он
– Как видите, в этой папке тщательно подобранные материалы о травматике, – вещал прокурор. – Лицо, которое ее составляло, занимал один вопрос: можно ли убить человека из травматического оружия? Какова вероятность этого? И, главное, куда надо стрелять, чтобы исход был смертельный? Вот, страница из учебника по анатомии…
Как и предполагал Журавушкин, обвинитель выбрал самую показательную иллюстрацию готовящегося преступления. Статью читать долго, к тому же надо в нее вникать. Сегодня пятница, уже перевалило за полдень. Никто не будет напрягать мозги, зачитывая энное количество почти слепого текста, никто также не станет внимательно слушать это занудство, если текст зачитает сам прокурор. А вот картинка из учебника по анатомии, знакомая всем из детства, весьма показательна, и мало того, всем еще памятна. Присяжные и в самом деле оживились.
– Красным на этой схеме обведены органы, а синим зоны, – прокурор взял шариковую ручку и щелчком убрал стержень. – Вот сюда, – конец ручки уперся в левое легкое, – и были произведены три смертельных выстрела.
Присяжные вытянули шеи.
– Ваша честь, позвольте мне пригласить сюда свидетеля, который прольет свет на это, так сказать, наглядное пособие, – вмешался Журавушкин. – Вопрос очень важный, можно сказать, ключевой: являлось ли убийство преднамеренным? Поскольку свидетельница несовершеннолетняя, она пришла в суд вместе со своей матерью. Я приглашаю в зал суда обеих.
– Возражаю! – встрепенулся прокурор. – Для того чтобы допрашивать несовершеннолетних детей, нужны веские основания!
– Если вы так уверены в своих словах, почему бы вам не выслушать ребенка, которому принадлежал этот учебник по анатомии? – с нажимом спросил Журавушкин.
– В самом деле, – сказала судья. – Интересно ведь, откуда взялась эта страница?
Прокурор кивнул, но когда на трибуну поднялся «ребенок», государственный обвинитель сразу поскучнел. Четырнадцатилетняя белобрысая девочка (совсем уже девушка) была рослой, с оформившейся грудью, и одета в обтягивающие джинсы и свитерок с фотографией американской поп-звезды. Ничего от «ребенка» в ней не было. Хотя ее мать Журавушкин уговорил с трудом.
«Никакого суда!» – поначалу заявила женщина. И только обещание того, что в зале суда будут присутствовать журналисты из самых тиражных СМИ, смягчило соседку Ромашова. Она втайне мечтала, что ее Лиза станет моделью, а не врачом, как того хочет ее отец, известный хирург. Задатки у девушки были: высокий рост и миловидное личико.
– Даже при малейших признаках давления на ребенка я тут же прерву допрос, – предупредила судья перед тем, как Журавушкин задал свой первый вопрос.
– Никакого давления, ваша честь! – заверил он. – Нам просто надо узнать, откуда взялась эта страница из учебника? Лиза,
– Да, – кивнула та. – Мой папа врач. Там какие-то льготы…
– Лиза! – предостерегающе сказала ее мать.
– И ты ходишь на курсы? Так? – вернулся к интересующей его теме Журавушкин.
– Да. И занимаюсь с репетитором.
– Следовательно, пользуешься учебниками по биологии и наглядными пособиями?
– Конечно! Сейчас в основном все в Инете, но учебники нас все равно заставляют покупать…
– Лиза! – вновь одернула ее бдительная мать.
– А скажи-ка, Лиза, ты была знакома со Стейси Стюарт? – спросил Журавушкин.
– О! Конечно! – оживилась Лиза. – Она была классная! В школе мне все завидовали, что мы живем почти рядом!
– Автограф взять просили? – улыбнулся Журавушкин.
– Конечно!
– И ты не отказала? Ты ведь добрая девочка.
– Я сначала стеснялась, но Стейси была такая милая.
– Она заходила к вам в дом?
– Да. Пару раз. Не знаю, может, и без меня заходила.
– У Андрея Георгиевича прекрасные отношения с соседями, – пояснил Журавушкин. – Его невеста всячески пыталась вписаться в этот круг, поэтому была крайне любезна с теми, кто жил на той же улице. Я не буду спрашивать Лизину маму, заходила ли к ней Стейси Стюарт в отсутствие Лизы. Наверняка заходила. И в этом нет ничего плохо. Соседи должны дружить, а не враждовать.
Присяжные переглянулись и одобрительно закивали. Даже прокурор не нашел, что на это возразить.
– А скажи-ка, Лиза, что случилось с твоим учебником по анатомии?
– Когда я хотела с него списать на итоговой контрольной, то вдруг увидела, что нужная мне страница вырвана! – простодушно сказала Лиза. – А мобильники у нас отобрали.
– Лиза! – в ужасе воскликнула ее мать. – Что ты такое говоришь?!
– Ребенок хотел хорошо написать контрольную, что тут плохого? – добродушно сказал Журавушкин. – Ну, кто из нас в детстве этим не грешил? Лиза наверняка прекрасно учится, просто хотела подстраховаться. Не будем ее за это осуждать.
– Я все равно получила четверку! – сказала девушка. – Просто я подумала: кто бы мог это сделать?
– И в самом деле, кто? – с наигранным удивлением спросил Журавушкин. – Кто мог совершить этот хулиганский поступок: осквернить учебник по анатомии? Неужели же моя подзащитная, сорокатрехлетняя женщина, интеллигентка бог знает в каком уже поколении, само слово «книга» для которой священно?
– Возражаю! – опомнился прокурор.
– Отклоняю! – стукнул молоток. – Продолжайте, Аркадий Валентинович.
– А вот у двадцатилетней Стейси Стюарт, в детстве оторвы и хулиганки…
– Возражаю!
– …рука поднялась бы. Ваша честь, я только делаю предположение. Кто из двух женщин мог бы это сделать: Раиса Раевич или Стейси Стюарт? Моя подзащитная скорее купила бы учебник по анатомии, если бы он ей так понадобился.
– Можно скачать в Инете, – напомнила Лиза.
– Картинка-то нагляднее, – улыбнулся Журавушкин. – И на ней легко нарисовать все, что нужно. Это, так сказать, наглядное пособие для человека, который решил убить из травматического оружия другого человека.