Звезда в хвосте Льва
Шрифт:
– В логике вам не откажешь, – кисло сказал прокурор. – Продолжайте.
– Значит, встретились мы. Она мне сразу не понравилась, – Таранько кивнула на скамью подсудимых. – Гордая очень.
– Вы мне тоже, – не удержалась Рара.
– Подсудимая! – стукнула молотком судья.
– Извините, ваша честь, я только хотела сказать, что антипатия взаимная. Торговля детьми – вещь грязная. Потому что за деньги – это не помощь, а именно торговля.
– Замолчите, – вяло стукнул молоток. – Вас мы выслушаем потом.
– Скажите, какая! –
– Значит, цена сделки была квартира? – уточнил прокурор.
– Двушка в Подмосковье, – кивнула Таранько. – И прописка. Она вроде, свою квартиру хотела разменять. Подсудимая.
– Я? – Рара удивленно вскинула брови. – Простите, ваша честь. Не удержалась.
– Держите себя в руках! – стукнул молоток. – Таранько, продолжайте.
– Мне так он сказал, – та перевела заискивающий взгляд на Ромашова. – А потом сказал, что сам заплатит. Не позволит, мол, любимой женщине взять все на себя. Это, мол, не по-мужски. – Присяжные одобрительно закивали. – С ней мы мало виделись. С подсудимой. Она мною брезговала.
– Но вы сказали следователю, что встречались с гражданкой Раевич за день до того, как была убита Васильева!
– Это актриска, что ли? Было такое. Встречались, – Таранько вновь облизнула губы.
– О чем вы говорили?
– Так она взялась мне лекцию читать! Мол, как я могу, продавать своего ребенка и все такое. Проверяла, значит. А вдруг я не отдам? Все расспрашивала: как я отношусь к своим детям? Люблю ли я их? А то не люблю! Еще как люблю! Дети мои обихожены, сыты-обуты, мамка о них заботится. С квартиркой вот не получилось, ну да они не одни такие, бездетные. В агентстве мне еще кого-нибудь подыщут, – уверенно сказала Таранько. – Они просили еще немного обождать. Потому как очень мною дорожат. Ведь я уже мать двоих детей! – с гордостью сказала она. – Значит, проверенная!
– Кто вам сказал, что все сорвалось? – спросил прокурор.
– Ромашов. Сказал, что эту его… женщину арестовали, и все пока отменяется.
– Значит, Раевич ничего не отменяла?
– Да я ее и слушать не стала! – замахала руками Таранько. – Не она ж за все платит! Хотя, счет в ресторане она оплатила. Ну, так что? Она ж богаче меня!
– Значит, по вашим словам, Раевич вызвала вас в ресторан для проверки, – подвел итог прокурор. – Для доверительной беседы. Когда узнала о беременности своей соперницы и поняла, что надо спешить. Навязать Ромашову своего ребенка.
– Возражаю! – вскочил Журавушкин. – Желание было обоюдным! В агентство Ромашов и Раевич пришли вместе!
– Поддерживаю! – стукнула молотком судья.
– Желание было обоюдным ровно до того момента, когда Андрей Георгиевич понял, что может иметь ребенка и, так сказать, естественным путем, – не унимался прокурор. – Зачем ему такие сложности, когда его невеста готова была родить? Сама,
– У меня вопрос к свидетельнице, ваша честь, – вынужден был вмешаться Журавушкин.
– Задавайте.
– Гражданка Таранько, почему вы вдруг подумали, что подсудимая вас проверяет? Что это не отказ от ваших услуг?
– Ну, как же? – заморгала Таранько. – Почему отказ-то? Где они лучше найдут? Я мать двоих детей, анализы все в порядке, на все готовая. И гражданство у меня… В общем, мне сказали, что это удобно. В случае чего, в суд не побегу.
– Кто сказал?
– Ну, эти… в агентстве.
– Вообще, я бы проверил подлинность лицензии этого так называемого агентства.
– К делу не относится! – стукнула молотком судья, не дожидаясь возражения со стороны государственного обвинителя.
– Моя подзащитная, ваша честь, осознала всю сомнительность сделки. Вы сами слышали, что она сказала. Торговля детьми – дело грязное. А свидетельница готова была продать своего ребенка…
– Возражаю! – вскочил прокурор.
– Да у меня на шее двое детей! – взвилась Таранько. – Куда мне третьего? Они потому меня и выбрали, что я бы все равно не взяла!
– Значит, у вас отсутствуют материнские чувства, – с удовлетворением сказал Журавушкин, который решил во что бы то ни стало настроить присяжных и судью против Таранько.
– Нет, вы слышали?! – взвилась та. – И это вместо благодарности! За то, что я людям взялась помочь!
– За двухкомнатную квартиру, – ехидно напомнил Журавушкин.
– Нет, я должна была это задаром сделать! – огрызнулась Таранько. – У них миллионы, а я едва концы с концами свожу! А у меня двое детей!
– Зачем тогда рожали? Вы не в курсе, что существуют противозачаточные средства?
– Адвокат! Прекратите это! – стукнула молотком судья. – Задавайте вопросы по существу!
– Ваша честь, обвинитель считает, что главным мотивом, по которому моя подзащитная якобы совершила убийство, послужило ее желание стать матерью ребенка Ромашова. Если это не так, если Раиса Раевич отказалась от этой мысли, значит, ей не было никакой выгоды в смерти Насти Васильевой. То есть, не было мотива, чтобы ее убивать.
– Возражаю! – вскочил прокурор. – Раевич не отказывалась от мысли родить ребенка, используя суррогатную мать! Показания свидетельницы это подтверждают!
– Гражданка Таранько выдает желаемое за действительное, – с иронией сказал Журавушкин. – Отказ за якобы проверку.
– Это и была проверка! – горячо сказал прокурор.
– Нет, это был отказ!
– Все, – стукнула молотком судья. – Факт визита в агентство подтвержден, контракт был подписан, причем, обеими сторонами, встреча между гражданкой Таранько и гражданкой Раевич накануне убийства гражданки Васильевой состоялась. Это факты. А что это было… – она развела руками. – Это уже эмоции. Видимо, каждая из женщин поняла это по-своему.