Звезда в хвосте Льва
Шрифт:
– Я не понимаю, адвокат, куда вы клоните? – вмешалась судья.
– Я это все к тому говорю, ваша честь, что убийство было спланировано Стейси Стюарт! – с торжеством заявил Журавушкин. – Ведь именно она купила пистолет. Она занялась изучением вопроса. Она, по словам ее самой близкой подруги, Анны Кукшиной, готова была убить «эту стерву», то есть, Раису Раевич. Именно она вызвала ее сад. Настя Васильева, она же Стейси Стюарт…
– Не доказано, ваша честь! – вскочил прокурор. – Страницу из учебника могла вырвать и Раевич!
– Помолчите! И кого же Васильева хотела
– Нет, ваша честь. Стейси Стюарт, она же Настя Васильева строила планы, как убить Раису Раевич. Это она, то есть, Стейси, планировала убийство. А моя подзащитная всего лишь защищалась, когда на нее напали.
– Возражаю! – взвился прокурор. – Васильева победила в этом поединке двух женщин. Она оставалась в доме и была беременна от Ромашова. Во всяком случае, она так думала. Свадьба была не за горами. Зачем ей убивать свою и так поверженную соперницу?
– А зачем она тогда взяла с собой в сад пистолет?
– Давайте отпустим ребенка и его мать, если у нас больше нет вопросов к девочке, – вмешалась судья.
– Надеюсь, я сумел всех убедить, что страницу из учебника вырвала именно Настя Васильева? – спросил Журавушкин.
– Да, но так и не понятно, кто обвел на рисунке зоны поражения, и кто положил его в папку? – отбился прокурор. – Которую, напоминаю, нашли в спальне у подсудимой.
– Ей могли подбросить эту папку, – парировал Журавушкин.
– Ну, вы прямо шпионский боевик расписали, – пристукнула молотком по трибуне судья. – Давайте без домыслов, адвокат.
– Так мы с Лизой можем идти? – спросила соседка Ромашова.
– Да, вы можете быть свободны, – кивнула судья. – Спасибо, что нашли время и откликнулись на просьбу адвоката. Вы нам очень помогли, – ласково добавила она.
– Это наш долг, помогать правосудию, – сказала Лизина мать, обращаясь к трибуне, где сидела пресса. Лизу неоднократно сфотографировали, и соседка Ромашова очень надеялась, что завтра эти фото появятся в Инете.
Когда Лиза с матерью ушли, Журавушкин немного передохнул. Первый камень в фундамент защиты удалось-таки заложить. Но тут же пришлось напрячься вновь.
– Я вызываю в качестве свидетеля Ефима Ивановича Раевича, – торжественно объявил прокурор.
Зал оживился, особенно тот угол, где сидела пресса. Именно любовный треугольник, где муж мирно уживался с любовником, придавал пикантность ситуации. О личной жизни Ромашова писали не раз, одно время даже ходили слухи, что он гей. И вот теперь представилась возможность проникнуть в эту тайну. Тут же засверкали фотовспышки.
Поднимаясь на трибуну, Раевич споткнулся и чуть не упал. Было видно, что он волнуется.
– Итак, мы подошли к очень интересному вопросу, – плотоядно сказал прокурор. – Материальное положение четы Раевичей и их полная зависимость от Ромашова. Ведь именно он в этой странной семье был добытчиком. Ефим Иванович, как вы относились к роману вашей жены с известным актером? Вы знали об этом?
– Разумеется, – кивнул Раевич.
Журавушкин
– Но как это можно? – развел руками прокурор. – Жить под одной крышей с любовником своей жены, прекрасно зная об этом? Я понимаю, если бы они вводили вас в заблуждение.
– Зачем? – искренне удивился Ефим Иванович. – Ведь это подло: врать и притворяться.
– А в открытую с любовником жить честнее? – опешил прокурор.
– Разумеется! – Раевич вновь кивнул, на этот раз гораздо энергичнее.
– У вас был в этом материальный интерес? Ромашов ведь чрезвычайно востребован. Он много снимается, ведет популярное шоу, активно задействован в антрепризе. Насколько я знаю, ваша жена сопровождала его в разъездах, а вы оставались дома.
– Но ведь она его пресс-секретарь! Ответственный по связям с общественностью! Рара везде представляла его интересы. Сам Лёвушка очень застенчив и крайне неуверен в себе…
– Простите? Вы о ком сейчас говорите? – аж подпрыгнул от изумления прокурор.
– О Ромашове, разумеется!
– Лёвушка? Застенчив? Ефим Иванович, вы что-то путаете.
– Да ничего я не попутаю! – Раевич возмущенно поправил очки. – Он по паспорту Лев. А по жизни Лёвушка. Он же совершенно не умеет вести переговоры! Иногда надо отказываться от ролей, чтобы не испортить себе имидж, а Лёвушка «нет» говорить не умеет. Именно под чутким руководством моей супруги он сделал блестящую карьеру. Рара разрабатывала все его пиар-кампании, в частности ту, последнюю, где была задействована Стейси Стюарт. В миру Настя Васильева, – улыбнулся Раевич. – Они с Рарой разыграли ссору. Якобы делили Ромашова.
– Якобы?!
– Но ведь понятно, кого выбрал бы Лёвушка. Разумеется, мою жену!
По залу прошел смешок.
– Я бы такому тоже изменяла! – вслух сказала одна из женщин.
– Тишина в зале! – стукнул молоток. – Иначе судебное заседание продолжится при закрытых дверях!
Журавушкин довольно потер руки: именно такого эффекта он и добивался.
– Расскажите о том вечере, когда была убита Настя, – тут же понял свою ошибку прокурор. Такой муж на руку защите. Тем более, когда любовник хорош собой и знаменит так, как Ромашов. Который второй день сидит в зале, несмотря на свою безмерную занятость. Его преданность Раре всех умиляет. – Согласно показанию свидетелей и вашим собственным, вы пришли в сад последним.
Журавушкин видел, как Раевич дернулся. Не так уж крепки у него нервы.
– Д-да, – сказал он с легкой заминкой.
– А вы знали правду о Настиной беременности?
– Увы! «Один сподобился я черных посвящений, в которых дерзкий смех и горький сумрак слез…»
– Ефим Иванович, я прошу вас для удобства перейти на прозу, – вмешался Журавушкин, заметив, как дернулся на своем месте Ромашов, пообещавший убить Фиму за «его Бодлера», и улыбнулась Рара. – Господин Раевич ученый, – пояснил Журавушкин недоумевающей судье. – Он изучает творчество известного поэта…