Звезда Ворона

ле Гион Илья

Прежде чем солдаты смогли опомниться, вслед за мешками, полетели слова, такие твердые и наполненные уверенностью, что быстро наполнили расщелину своим сильным эхом, будто расплавленная сталь, которая заполняет форуму будущего меча.

— Va aurana! Undana!

И не успело эхо этих слов достигнуть самых отдаленных участков пещеры, как с неба на надсмотрщиков обрушились длинные копья, пригвоздив растерянных солдат к скале. Феликс увидел, как от того места, куда вонзились копья, пошли глубокие трещины, и он в который раз поразился этой невероятной силе, которой боялись и уважали все, кто хоть раз слышал о ней.

Глядя на каменную породу, которой с такой легкостью пронзали все новые копья, он вдруг приметил, что камень в тех местах стал

намного светлее, словно на него кто-то направил яркий фонарь. Обернувшись, он понял, что пещера исчезла, и теперь он стоит в пустынном каньоне, с двух сторон окруженного выпирающими каменными пиками скал, и редкими сухими деревьями, которые пробивались сквозь крошащийся камень, словно истлевшие руки потревоженных мертвецов. Это было бы совершенно покинутое место, если бы не многочисленная армия огромных воинов, вышагивающая вперед, будто железные волны неистовой реки, которая только что прорвала хрупкую платину. Тысячи ферасийских мужчин шли ровным строем, и их тяжелая поступь вызывала небольшие обвалы камней, заставляя испуганных ящериц, греющихся в лучах белого солнца, забиваться в щели между выжженными камнями. В главе же этой армии ехал Арк, верхом на рыжей горгоне. Сейчас он напоминал настоящего рыцаря, которыми особенно восхищаются в Бреталии и в набожной Яричке, где дают святые обеты белые капелланы и мрачные инквизиторы. Его блестящие доспехи имели темный цвет с красной окантовкой, а длинный алый плащ покоился на задней части его скакуна. Стальной шлем, с пышной гривой конских волос, сейчас был прикреплен к седельной сумке, и можно было увидеть, что левый глаз Арка прикрывала странная повязка, с металлической пластиной.

Рассматривая это гордое войско, Феликс попытался сосчитать сколько воинов находилось в каждом из рядов, и получилось, что не так уж и много. Всего в отряде было шестьсот солдат. Наверное, его ввел в заблуждение высокий рост воинов, и то, с какой силой они ступали по земле.

Пристроившись к переднему ряду, он пошел позади раскачивающейся в седле фигуры Арка, стараясь прикинуть, сможет ли такое войско победить ту многотысячную армию, которая когда-то разрушила их солнечный город, и заковала высокий народ в цепи. Пораздумав, Феликс пришел к выводу, что если Арк грамотно распределит свою военную компанию, и будет планомерно истреблять небольшие отряды ашурийцев, то вполне реально, что к решающему сражению ряды его врагов заметно поредеют, а его собственная армия обзаведется новыми союзниками. Вот только Феликс сомневался, что военачальники ашурийцев будут сидеть сложа руки, поэтому он пришел к другой мысли, что сейчас Арк ведет в бой лишь часть своего войска.

Пока он думал над этим вопросом, армия ферасийцев замедлила свой марш, и теперь было видно, как с другого конца длинного каньона на них движется еще одна группа людей. По мере приближения, она все разрасталась, словно грозовая туча, и вскоре заполонила весь горизонт. Тысячи ашурийцев стояли не только внутри каньона, но и на его высоких выступах, постепенно окружая отряды Арка и беря их в полукольцо. Но великаны никак не реагировали на такую опасную ситуацию, и продолжали смиренно стоять, словно ожившие мраморные статуи древних воителей. Лишь Арк бродил туда-сюда на своей горгоне, чего-то явно ожидая, но при этом не показывая ни страха, ни озабоченности. Сейчас по его лицу было трудно что-либо прочитать, так как оно выражало лишь небольшой интерес, как лицо не знающего чем себя занять пастуха, который смотрит на белые облака, стараясь разглядеть в них причудливые формы.

А тем временем ашурийцы все еще прибывали, покрывая своими искаженными темными формами все видимые участки земли. Тысячи копий ощетинились, направив зазубренные концы на бесстрашных воителей, которые смотрели на них, как на досадное препятствие, небольшую расщелину, возомнившую себя краем всей земли, и не видящую что позади нее растянулось золотое поле, уходившее за горизонт. Но Феликс не мог разделить их уверенности. Ашурийцев было в десятки раз больше, и это были явно не все их силы. Только безумец стал бы надеяться на победу в такой ситуации, но по лицу Арка было видно, что он не страдает слабоумием. Так почему

же он такой спокойный?

Прошло еще некоторое время, прежде чем главный отряд врага, тот, что был внутри каньона, приблизился к ожидающему их Арку. Теперь две армии разделяли всего лишь несколько десятков шагов, и только приглядевшись к передним рядам противника, Феликс заметил, что среди мускулистых и закованных в броню воинов, стоит белый конь, на котором восседает уже знакомый ему человек. Это был тот самый жрец в белоснежном одеянии, который выступал перед королем ферасийцев от имени императора, когда ашурийцы осаждали золотой город великанов. Сейчас, как и в прошлый раз, он сжимал в руке пылающий посох, и также, как и тогда, его лицо закрывала гладкая маска без каких-либо прорезей. Выехав вперед, он медленно направил свой огненный посох на Арка.

— Аркиракар Норнийский. — торжественным тоном произнес он, обращаясь к Арку. — Король Рабов и Владыка Цепей. Твой трон — холодный камень, а единственное царство — беспросветная тюрьма. Что ты ищешь на землях своих господ? Смерть? Разве одного раза тебе было мало? Сложи оружие, безумное создание, и император Виго пощадит твоих людей.

И снова Феликсу показалось, что голос священника необыкновенно мелодичен, и что он уж очень похож на женский. Но его мысли быстро сменились новыми, и Феликсу стало интересно, почему священник назвал императора другим именем. Похоже, что за то время, которое Арк провел в заточении, власть в империи успела поменяться.

Выслушав слова этого посланника, Арк наконец позволил своим сдерживаемым чувствам отразиться на его грубом заветренном лице. Скривив рот и нахмурив брови, он сплюнул на землю, прежде чем начать говорить.

— Плевал я на твои слова, белая гадюка, и на волю того очередного ублюдка, который заполз на ваш проклятый трон, возомнив себя чем-то большим, нежели обычный навозный жук. Если он не жалкий трус, который может говорить лишь через твой гнилой рот, то пусть выйдет и сам сразиться со мной! — последние слова Арк сказал так громко, что они долетели до вершин каньона, заставив ашурийцев переглянуться. В этот же самый момент по всей долине разнесся гулкий смех, будто сами камни источали холодящий звук, заставлявший болеть зубы и трепетать сердце.

— Ха-ха-ха! Я исполню твое желание, ничтожное создание! — прогремел голос.

После этого наступила тишина, и только спустя несколько секунд Феликс увидел, что на горизонте появилась какая-то высокая башня, похожая на кусок отколовшейся скалы. Постепенно приближаясь, она все больше увеличивалась в размерах, возвышаясь над головами ашурийцев, словно корабль, плывущий по темным волнам. Вскоре башня преодолела передние ряды солдат, и Феликс увидел, что это был просто огромный железный трон, который тянули закованную в броню риносы — существа, похожие на буйволов, но с одним рогом на конце нижней челюсти, которых Феликс раньше видел лишь на картинках. Сам же постамент, на котором находился трон, походил на груду черепов, которую залили расплавленным железом. И хоть высотой трон был в несколько человеческих ростов, Феликс смог разглядеть фигуру, восседающую на вершине этой ужасной громадины.

Новый император был прямой противоположностью предыдущего — стройного и гибкого. Человек, которой сейчас спускался по гладким бронзовым ступеням, был гораздо выше любого из ашурийцев, но не так высок, как застывшие в едином порыве великаны, возглавляемые Арком. Скорее всего в нем была смесь крови этих двух необычных рас, а, возможно, и какой-то еще. Весь его дикий вид кричал о звериной жестокости и первобытной силе. Длинная грива черных волос спускалась почти до пояса, а его упругий голый торс бугрился от распирающих мышц. В отличие от своих воинов, новый император, по-видимому, не любил железные доспехи, и поэтому на нем были надеты лишь кожаные штаны и легкая жилетка из красивой белой шерсти. На голове же была водружена корона, сделанная из черепа какого-то рогатого животного. И хоть лицо его не выделялось особой красотой и величием, и в нем имелось больше от зверей, чем от людей, Феликс смог разглядеть в его диком взгляде еле уловимую мудрость, которую тот скрывал за жестокой маской кровожадного хищника.