Звездная Кровь. Изгой VII
Шрифт:
Я резко мотнул головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Этот Песчаный Великан — либо «Див», либо, что гораздо хуже, «Ахриман». И в любом случае, обычное оружие, будь то пули или плазма, здесь будет бесполезно, как детские игрушки против разъярённого дракона. Нужен азур-поражающий фактор, но где, чёрт возьми, его взять? У меня оставались только мои Руны, которые я успел собрать, оружие и старое, доброе, не раз спасавшее мне жизнь упрямство. Моя Звёздная Кровь 642/1420 стремительно, почти на глазах, таяла. Я вновь активировал Руну Щита Обжигающего Света, но знал, что это лишь отсрочка, жалкая попытка выиграть немного времени у смерти.
— Держитесь! Не разбегаться! — рявкнул я, стараясь
Я активировал Руну Печать Аннигиляции. Серебряный ранг Руны оставлял надежду, что она подействует на могущественного врага. Концентрированная энергия уничтожения, хлынувшая из поставленной под ноги Печати, ударила по Великану, выжигая целые куски его песчаной плоти, оставляя дымящиеся прорехи, но тварь лишь оглушительно взревела, и раны начали затягиваться прямо на глазах, регенерируя с пугающей скоростью. Я тут же, не теряя ни секунды, метнул в него Руну Термобарическую Гранату.
— Граната! Ложись! — рявкнул я.
Однако все без команды знали насколько мощная это Руна-Предмет и попадали, вжимаясь в поверхность. Сам я укрылся за одной из колонн.
Мощный взрыв сотряс зал, разбрасывая тонны песка и обломков, заставив Великана пошатнуться, но эффект, как я и ожидал, был временным. Великан ответил сокрушительным ударом своей гигантской песчаной лапы, от которого мой Щит Обжигающего Света тревожно замигал, а меня отбросило назад, как пушинку. Я с трудом удержался на ногах.
Ами и Чор Комач, действуя на удивление слаженно, отвлекали его, маневрируя между полуразрушенными колоннами. Ами, с её холодной, почти нечеловеческой точностью, стреляла из револьвера и лука, хотя ни стрелы ни пули и не причиняли гиганту особого вреда, лишь высекая искры из его песчаной шкуры. Чор, несмотря на своё вечное нытьё и панические выкрики, на удивление метко стрелял из своего «Найторакса», целясь в суставы гиганта, пытаясь хоть немного замедлить его неумолимое продвижение. Минтен, стиснув зубы от боли, прикрывал своим телом Юлину, которая не могла даже стоять, сжавшись в комок у основания холодного каменного алтаря, её глаза были полны ужаса. Мико сражалась рядом со мной, её томагавк сверкал в полутьме, а зелёные глаза горели яростью и отчаянным вызовом.
Великан нанёс ещё один сокрушительный удар — на этот раз это была настоящая песчаная буря, сотканная из его тёмной воли, которая с рёвом обрушилась на нас, разрушая мой Щита Обжигающего Света окончательно. Осколки магического света рассеялись, как дым, и я понял, что мы на грани, что следующая атака может стать для нас последней. Я выхватил верные револьверы «Десница» и «Головорез», опустошая оба барабана прямо в массивную тушу твари. Пули рвали песок, оставляя в нём неглубокие воронки, но не более того. После револьверов пришла очередь, проверенного АКГ-12, я выпустил в него весь боезапас — без малейшего толку. В следующий момент мне пришлось бежать, уворачиваясь от лапы сотканной из песка. Плазменная винтовка «Копьё» оказалась ещё хуже — сгустки перегретой плазмы просто вязли в его песчаной плоти, как в болоте, не причиняя никакого вреда.
Мой взгляд лихорадочно метался по гигантской фигуре, ища слабое место, и зацепился за что-то, тускло мерцающее в его груди. Спустя мгновение, я понял, что это кристалл-якорь про который и говорила Ам’Нир’Юн в кантине. Он выглядел словно асимметрично огранённый кусок обсидиана, пульсирующий неровным, зловещим, зеленоватым светом, как больное сердце. Это был его источник силы, понимал это нутром, каким-то древним инстинктом. Но как, бес задери, до него добраться?
Вновь вспыхнула бледным светом Скрижаль и в следующее мгновенье с моей руки сорвалась Руна Хитиновый Шип. Костяной кол, летящий
— Иди сюда, чучело! — прорычал я, чувствуя, как внутри закипает холодная ярость.
Скрижаль вспыхнула на мгновенье, за которое я успел активировать Руну Зирдиновое Копьё. Словно светящееся молочной белизной оружие, чудесное оружие материализовалось в моей руке в призрачном вихре Звёздной Крови, и я, вложив в этот бросок всю оставшуюся злость, всю ненависть, всю боль, метнул его прямо в этот проклятый кристалл. Копьё, разрезая воздух, ушло в полёт, но Великан, будь он проклят, среагировал быстрее, чем я ожидал. Его правая рука, сотканная из песка и камней, мгновенно превратилась в гигантское, острое копьё, направленное прямо в меня. Я видел, как оно с ужасающей скоростью приближается, и знал, что уже не успеваю уклониться. Это был конец…
326
Мико отчаянно рванулась вперёд. Девушка была подобна молнии. Она бросилась передо мной, закрывая меня своим телом, своим хрупким, но таким решительным телом… Мгновение и песчаное копьё пронзило её насквозь с глухим, тошнотворным, влажным звуком, который я никогда не забуду. Она пошатнулась, её тело обмякло, кровь хлынула из страшной раны, заливая её одежду, но её зелёные глаза, полные невыносимой боли и какого-то странного, почти пугающего облегчения, встретились с моими.
— Ну… теперь ты мне должен… каменная твоя башка, — прохрипела она, уголки её губ дрогнули в слабой, почти незаметной усмешке, прежде чем она рухнула на холодный, пропитанный кровью песок.
Я не осознавал, что кричу, пока не услышал собственный голос — это был нечеловеческий рёв, полный ярости, отчаяния и чего-то ещё, чего-то, что я не чувствовал уже очень, очень давно. Моя броня, ледяная стена, которую я так старательно строил вокруг своего сердца, треснула, рассыпаясь на тысячи осколков. Я бросился к ней, уже зная, что поздно, что всё кончено. Брошенное мной, Зирдиновое копьё вонзилось точно в кристалл-якорь, и тот разлетелся вдребезги с оглушительным, похожим на стон, звоном. Песчаный Великан взревел в последний раз, его гигантское тело начало оседать, рассыпаясь в мелкую пыль, пока от него не остался лишь тихий шепот ветра в пустом, разрушенном зале.
Победа.
Но победа не принесла радости, а осела горьким пеплом на языке. Застряла комом в горле. Я опустился на колени рядом с Мико, её дыхание было слабым, почти неслышным, прерывистым. Кровь растекалась по песку, смешиваясь с пылью, а её лицо бледнело с каждым мгновением, с каждым ударом её затихающего сердца. Я судорожно активировал Руну Малого Исцеления, но понимал, что это лишь жалкая отсрочка, что я ничего не могу сделать. Она была слишком тяжело ранена. Слишком.
— Держись! — прорычал я.