Звездная пыль
Шрифт:
Но кто додумается, что к этому причастен он – совсем посторонний тут человек, к тому же мужчина?
Сунув пакет крысе в зубы, он подтолкнул ее к приоткрытой двери.
Джозия-Альберт Хушински тяжело поднялся из-за пульта дальней космической связи. Утер со лба обильный пот.
Вот уже не первый день пытается он вызвать на связь
Что с ним могло случиться?
Полбеды (точнее, почти никакой беды), если он не вышел из очередного гиперпрыжка – такое очень редко, но бывало, распылился на атомы при взрыве реактора, или команда спьяну врубилась на сверхсвете в шальной астероид – если очень постараться, это можно сделать.
Может быть, они столкнулись со случайным патрулем? Но тогда они наверняка использовали бы свой сверхдвигатель, и он бы уже знал об этом.
А может быть, они погибли в бою? Но опять-таки – о победе над «Звездным черепом» орали бы по всем каналам.
А что, если… Что, если они всё-таки оказались в плену и сейчас дают показания, сдавая его со всеми потрохами…
Правда, они почти ничего не знают толком… Почти ничего.
Но даже этого, да если еще более-менее толковый следователь-эксперт поработает с кораблем, будет достаточно, чтобы власти неизбежно вышли на него.
И тогда ему конец. Абзац, как говорила прабабушка. Полный абзац!
Его не спасут ни деньги, ни связи, и бежать тоже будет некуда – все государства слишком трепетно относятся к свободе космоплавания, чтобы ему где-то предоставили убежище.
Воистину – в недобрый час пришла ему в голову эта идея: вызвать из прошлого призрак космических корсаров древности. Ох, не зря отцы церкви считают некромантию и вызывание духов вредным и пагубным делом!
Поднявшись по лестнице, Хушински даже не оглянулся проверить, как закрылся потайной люк, и нажал на кнопку лифта.
Когда двери начали распахиваться, магнат вдруг ощутил неподдельный страх: ему почудилось, что сейчас сюда ворвутся закованные в тяжелую броню полицейские, собьют его с ног, уложат лицом на пол, поддадут под ребра и ниже спины алюминиевыми сапогами и начнут зачитывать права…
…Милисента еще раз перечитала инструкции, вытащенные из пакета, неведомыми путями оказавшегося в ее номере (вернее – камере), механически перебрала, как колоду карт, чип-ключи…
Надо решать, что со всем этим делать.
Собственно, выхода у нее только два. Первый – это проигнорировать странную помощь неизвестных доброжелателей(?) и передать всё найденное охране, когда завтра (нет – уже сегодня) за ней придут, чтобы подвергнуть экзекуции.
Второй – воспользоваться появившейся возможностью и бежать.
Ей надо подумать. Вот минут десять она еще подумает – и решит…
Нет, так не пойдет! Вот уже в четвертый раз она дает себе слово
Милисента решительно встала. Сложила бумаги и электронные карты в конверт.
Потом вытащила из-под койки чемодан и простой рюкзак, с которыми вчера сошла со звездолета. Сняла с себя длинное церемониальное платье цветов императорского дома, шелковые чулки и золоченые туфли, оставшись в одной полупрозрачной комбинации. Потом вытащила из рюкзака аккуратно сложенную, не вынимавшуюся почти три года полевую форму 1-го Образцового амазонийского кадетского корпуса и расстелила ее на койке. На груди был пристегнут шеврон с белой волчицей – знак лучшей ученицы, заслуженный ею не из-за происхождения, а вполне честно.
Она быстро облачилась в оливково-зеленую куртку и мешковатые брюки, которые привычно заправила в высокие ботинки на застежках.
Через пятнадцать минут – стандартный срок сборов для обычного, не по боевой тревоге выступления – принцесса словно исчезла. Перед зеркалом стояла обычная девушка, одетая в полевую военную форму без знаков различия, кроме шеврона на груди. Попрыгала, проверяя, хорошо ли пригнана одежда. В нескольких местах куртка была тесновата – всё-таки она слегка подросла за эти два года, да и поправилась (надо будет заняться собой).
Уложила в рюкзачок минимум вещей и шкатулочку с драгоценностями.
Всё было готово.
…На секунду Милисента замерла, занеся ногу над порогом потайной двери. Но тут же решительно шагнула вперед. Если императрица в угоду этим старым жирным лесбиянкам из радикальной партии готова высечь родную дочь, если ее честь – честь принцессы и человека – для матери ничего не значит, то пусть тогда заведет себе другую наследницу! Тем более с ее возможностями это так просто: только свистни, и мужики с пятисот планет выстроятся в очередь!
Милисента глубоко вздохнула. Перед нею вся Вселенная, а она молода, здорова и умна. С голоду не умрет, хоть наймется телохранителем… да мало ли еще кем!
В конце концов, у нее есть фамильные драгоценности: если их с умом продать и не транжирить, то можно прожить не один год. Да, вот купит магазинчик или трактир и назовет «Принцесса»! Всё лучше, чем быть девочкой для битья в этой золотой клетке!
…Дальше всё прошло как по маслу – словно в виртреаловом игровом тренажере «Скрытное проникновение на режимный объект».
Следуя за фосфоресцирующими метками, Милисента за считанные минуты преодолела путь по старым подземельям (раньше она и предположить не могла, что за лабиринт находится в подвале дворца – ее дворца).
Через заботливо открытую дверь она вышла в холодный полутемный тоннель, освещенный горящими через раз люминесцентными панелями, излучавшими слабый мертвенный свет. Именно этот тоннель и должен вывести ее к космопорту. У стены стояла старая транспортная тележка давно снятой с производства модели.