Звездная пыль
Шрифт:
И остался наедине с включенным микрофоном и направленным на его лицо объективом телекамер. Оператор, похоже, еле-еле удерживающийся, чтобы не бухнуться на колени, подал сигнал: можно начинать.
И владыка Лиги, верховный глава Черной церкви, и более того – наместник самого Люцифера во Вселенной, заговорил:
– Слушайте меня, приверженцы истинного и верного пути, который истинный, ибо верный! Жрецы и архижрецы, братья Черного легиона, офицеры и матросы, судостроители и солдаты! Я обращаюсь к вам, чтобы сообщить вам приятное известие – наконец мы сможем делом доказать любовь к нашему адскому
В эти минуты сотни тысяч его подданных – в мундирах и без, – собранных на пустынной и неуютной планете Голиаф, внимали словам Владыки, глядя на экраны разнообразных устройств. На этих экранах они видели худого невысокого мужчину, чуть за пятьдесят, чем-то похожего на суслика, одетого в черный плащ с багряной подкладкой. С заметной лысиной, длинным носом и лицом человека, много пожившего и пережившего (или, с точки зрения носителя старомодных взглядов, носившим печать всех возможных пороков).
Потом – когда главное уже начнется – эта речь будет передана на всю Темную Лигу и разослана во все известные миры, но сейчас ее должны услышать только его солдаты.
Корабельные коки слушали речь, вытянувшись в струнку, отложив черпаки и оставив в покое супы и салаты, созерцая оратора на вдруг переменивших сюжет контрольных экранах электронных камбузных комбайнов. Судоремонтники отложили инструменты и уставились на экранчики тестеров (на которых, надо сказать, Гроссмейстер был не больше мышонка).
Вахтенные и часовые, по интернациональной традиции всех охранников рассматривавшие на мониторах охранных телекамер порносайты, вдруг невольно вскочили и вытянулись в струнку, узрев вместо соблазнительных округлостей костлявую физиономию своего вождя.
Даже работницы походно-полевых публичных домов, включая занятых непосредственными обязанностями, извлекли из карманов на форменных подвязках и комбинациях запищавшие мобильные телефоны, начавшие вещать голосом повелителя Лиги. Их кавалеры стояли тут же по стойке «смирно», кто прикрывая причинное место, кто, забывшись, приложив руку к пустой голове.
– …Наш противник, – продолжал Гроссмейстер, – эти негодные женщины, забывшие свое место, планируют напасть на нас, ибо смертельно ненавидят нас и наш образ жизни. Они вынашивают коварные планы по отношению к земле истиной веры, они упорно изгоняют наших миссионеров, лишая своих подданных возможности приобщиться к ценностям свободного мира! (Последнюю фразу он давным-давно вычитал в каком-то древнем манускрипте.) Наконец, они злостно извращают природу, помещая женщину, которой место внизу, наверх! – возмущенно выкрикнул он. – Мы больше не намерены терпеть подобное положение, терпеть поношение нашего отца, милостивого Дьявола!
Мы отправляемся на битву, чтобы распространить истинную веру в новых землях! Но это будет только начало – мы пронесем наше черное знамя до края Вселенной! С этого дня начинается новая эра в истории рода людского – эра правления истинного владыки – Князя Мира Сего! Те, кто погибнет, будут вкушать вечное блаженство в садах милостивого Дьявола! Те, кто останется в живых, получат всё! Вперед, мои орлы, – в бой! Ойкумена
– Слава Вельзевулу! Хайль Люцифер! Да здравствует Сатана! – проревели в ответ тысячи и тысячи глоток. И хотя владыка темного царства и не слышал их, но мог себе представить этот грозный возглас слитой воедино его волей массы двуногих муравьев.
А потом по трансляции загремели барабаны, заревели трубы, зловеще завыли электронные синтезаторы, и хор множества грубых басов хрипло запел государственный гимн «Тьмы Властелин громит всех врагов!…»
Маг последний раз проверил снаряжение: всё ли готово, не забыл ли чего?
Он был облачен в неновый, хотя и довольно надежный боевой скафандр легкой защиты, правда, вместо баллонов на спине крепились фильтры.
На шее, запястьях и поясе болталось множество амулетов. Кроме них, слева на бедре висело кое-что более надежное – предмет, среди посвященных известный как «Бич Ахшабба-Та», великолепно помогающий против некоторых существ, наличие которых отрицается серьезной наукой.
Но Иргар Шпруттер жил на свете далеко не первый год и понимал, что если тебя кто-то съел, то факт, что ты съеден несуществующей тварью, может послужить лишь очень слабым утешением.
Кроме того, в кобуре на правой ягодице торчал стандартный армейский лазер, а в нагрудном кармане – автоматический пистолет с серебряными пулями, которые одинаково хорошо действуют и на нечисть, и на человека.
Пора было приступать.
Он подошел к стене и, выдернув пару заклепок, отодвинул в сторону пластиковую панель.
Тут в давние времена дворцовые служители оборудовали небольшой тайничок, где можно было украдкой перепихнуться или распить бутылочку хмельного.
Со временем это забылось, как и многое другое, что разными путями сумел разузнать за время своей службы при дворе Иргар Шпруттер.
Именно из этого тайника он и начнет свой путь по Старым подземельям.
На всё про всё у него три часа. Через три часа он должен будет вернуться в свои апартаменты, а через три с половиной часа его посетит графиня Елена Толстая, известная под неформальным прозвищем Толстая Графиня (оно вполне соответствовало ее облику), которой он обещал любовный амулет. Тетка кровь из носу захотела обольстить одного красавчика – местного поп-певца Николя Паскоу. На взгляд мага, певец того не стоил, но это неважно – с помощью графини он намеревался обеспечить себе дополнительное алиби.
Впрочем, по большому счету, бояться нечего: единственной часовой, встретившейся ему на пути в подвалы, он успешно отвел глаза, а волоконный кабель сторожевых телекамер этой их части полчаса назад перегрызла посланная им крыса. Ремонтники, как он уже успел изучить здешние порядки, придут только завтра. Ха! Если только местным обитателям будет завтра дело до какого-то некстати оборвавшегося кабеля!
Поставив панель на место, он включил нашлемный фонарь скафандра, оглядел комнатушку с ветхой мебелью и запыленными бутылками по углам и вышел через маленькую, почти незаметную дверцу. Перед ним лежали Старые подземелья.