Звездный Июль
Шрифт:
Язык не поворачивался сказать «Ну так приводите!».
Он, бедняжка, выглядел таким измотанным…
…Или Хогер сейчас специально внушает мне это чувство?
– Что именно я должна сделать?
– Смой грим! У меня от него уже лицо сводит! – Хогер приоткрыл глаза и повернулся к столу. – В той бутылочке… - Он показал пальцем.
– …специальный раствор. Там салфетки.
Если постараться, эту процедуру тоже можно отнести под понятие «формирование позитивного образа в глазах общественности».
Да и не
Я провела влажной салфеткой по его лицу, стирая слой косметики.
…Так, выходит, когда я пришла на собеседование, все те чувства восторга и предвкушения от его присутствия мне навязывал он?
Осторожными движениями я смывала краски с щёк и подбородка. На физиономии Хогера отражалось блаженство. Фигляр! Даже из такого простого действа он устраивает представление!
…А то, что я пережила в комнате, пока маэстро принимал у себя блондинок, это были мои чувства, или то, о чём говорила тётушки Сиси?
И если так, Хогер, зная, что я нахожусь за стеной, предполагал, что со мной происходило, пока он… принимал! Я-то думала, что приглашения дам нужно сдваиваивать! Да там можно смело умножать и умножать!
О Ливва! До меня вдруг дошло, в чём Донован упрекал приятеля за ужином! «Ты обещал, что больше такого не повторится!» «Ты потерял контроль!» «Мне придётся менять персонал!». А Хогер ему «Им не понравилось? Так душевно вышло!». Он, выходит, своей «кульминацией» весь дом облагодетельствовал?
И потом, гадёныш, спрашивает: всё ли меня устраивает?
И я, как дура последняя: да-да, мне тоже было очень хорошо!
Два желания спорили во мне: закрыть пылающее лицо и придушить маэстро собственными руками!
– Я закончила.
Музыкант бросил взгляд в зеркало, проверяя качество выполненной работы:
– Отлично. В белой баночке крем. Нужно нанести, чтобы кожа не сохла. – И снова закрыл глаза.
Если я туда плюну, увлажняющий эффект станет же лучше?
…Получается, артефакт, который я в последний момент сумела починить перед концертом, усиливает это самое внушение эмоций? Поэтому Донован из зала так уверенно говорил, что устройство не работает? Потому что не ощущал эмоций музыканта? Зато после того, как укатившийся шарик встал на место, на сцене я ощутила надежду… Хогера?
Если бы артефакт не работал, концерт бы всё равно прошёл. Потому что поёт Крис прекрасно безо всяких «усилителей». Но того «накала страстей» скорее всего бы не было.
– А теперь помассируй голову, - велел мне работодатель.
Я, между прочим, не массажистка!
Хотя платят мне так, будто я и массажистка, и гримёрша, и брадобрей… и артефактор до кучи!
Вздохнув, я зашла за кресло и погрузила пальцы в волосы Хогера. Они уже подсохли и на ощупь были мягкими и нежными. Я начала массировать кожу кончиками пальцев, а на меня обрушилось такое блаженство, что я чуть не застонала. Каждое моё движение
Зачем он это сейчас делает?..
…Что из того, что я испытывала здесь совсем недавно, было моими чувствами, а что –внушёнными? И ради чего? В качестве «распевки»?! Прочистить перед концертом ментальные каналы?
Я против, чтобы меня использовали для «распевки»!
Я могла понять, что меня используют… в интимных целях. Это мой выбор. Моё решение.
Но если меня заставляют чувствовать то, что на самом деле я не испытываю… Подменяют мои эмоции вымышленными…
– Как вам концерт, Грейс? – Мне показалось, что голос маэстро дрогнул.
После сегодняшних открытий я уже никогда не смогу воспринимать Хогера как раньше.
Я вдруг осознала: сейчас рядом со мной сидит бастард императорской фамилии!
Пусть это и всего лишь слухи.
Ведь на самом деле я не знаю, правда это или нет. Может, я всё понафантазировала сейчас, поверив тётушке с богатым воображением!
– Хороший концерт.
– Так вам понравилось или нет?
– Конечно, понравился! Разве ваш концерт, Крис, может не понравиться? – Я вспомнила, что собиралась забрасывать его комплементами.
К тому же концерт действительно был хорош.
Это потом я наслушалась теорий соседки.
– А какая песня вам нравится больше всего? – О, маэстро достаточно ожил, чтобы заговорить?
– Не могу выделить. Мне нравятся все. – К тому же сегодня я услышала их впервые. У меня элементарно не было времени понять, что мне нравится больше.
– Но ведь есть же самая-самая любимая песня? – Хогер обернулся, чтобы на меня взглянуть. Не знаю, дело в креме, массаже или отдыхе, но теперь впечатления умирающего он не производил.
Я поняла, что от меня не отстанут.
– Если честно, то больше всего мне понравилась последняя, - решила я проявить солидарность с самим музыкантом, который говорил, что это его любимая песня.
И в тот же момент я испытала невероятное облегчение.
Просто камень с души упал.
…Это я успокоилась, что нашла удачную отговорку, или не я?
– Вам уже лучше, Крис?
– Да, Грейс, благодарю. Голова отпустила. Думаю, где-то минут через двадцать мы выедем. Будь готова.
– К чему?!
– К банкету.
Глава 14. Премия, которую не дали
Грейс
Фраза о подготовке к банкету прямо в Императорской опере могла бы выглядеть как издевательство. Но у меня и дома не было, во что переодеться.
И дома тоже не было. Но это к банкету отношения не имело.
И я решила, что готовиться следует морально.
Вышла из гримёрки и практически столкнулась с Донованом.
– Как он? – набросился на меня концертный директор.