Звёздный огонь
Шрифт:
– Благодарю, – сказал магус и незамедлительно принялся высматривать на корме Белого фрегата порт приписки и настоящее имя. Последнее было полностью стерто, о чем он незамедлительно сообщил морякам, а вот от названия порта кое-что осталось.
– Ха! Должен сказать, вам повезло – порт приписки написан на языке основателей, без меня вы бы ничего не смогли прочесть. Так-так, что же я вижу… Вижу букву «Ф» в самом начале, рядом вроде бы «о»… нет, это «е»… – Умберто слушал болтовню магуса и напряженно всматривался, будто мог разглядеть невооруженным глазом то, для чего Краффтеру нужна
– Я тоже не знаю… – ответил Хаген и машинально оглянулся, чтобы узнать мнение настоящего капитана, да так и застыл с открытым ртом.
Крейн застыл, скрестив руки на груди; его лицо было пепельно-серым, а неприкрытый повязкой правый глаз оказался плотно зажмурен. Ни для кого на «Невесте ветра» не было секретом, что в такие мгновения сквозь внешность магуса прорывается истинный Феникс, чьи глаза полыхают огнем, но что же стало тому причиной сейчас?
– Этого города больше нет, – хрипло проговорил Кузнечик, о котором все забыли. – Фейртарн, Огненная башня. Это столица Фениксов, её уничтожили сорок лет назад…
Умберто ощутил ужас едва ли не больший, чем при появлении Белого фрегата; одного взгляда на лицо Хагена было достаточно, чтобы понять, что и он испытывает схожие чувства. На Крейна смотреть было страшно. Если бы связующие нити были настроены как положено, понял Умберто, магус не смог бы скрыть от них всю глубину своего страдания, и его пришлось бы делить на всех. Но сейчас ему приходилось всё переносить самому.
– О-о, Небеса! – воскликнул Вейри Краффтер, от которого истинные чувства собеседников были надежно скрыты. – Как я мог забыть! Но откуда ты об этом знаешь, юноша? В те времена, я думаю, и твоих родителей на свете не было.
Кузнечик не то смутился, не то испугался.
– Моя сестра любила такие истории, – пробормотал он. – Она много читала и потом пересказывала их мне.
– Похвальное увлечение, – сказал Краффтер и прибавил что-то ещё, но Умберто уже не слушал. Он вновь взглянул на Белый фрегат – загадочное создание, замершее на грани между уродством и странной красотой, обладающее огромной силой и не желающее применить её для чего-то иного, кроме защиты. «Кто же ты такой? Откуда взялся, уже понятно… впрочем, о чем это я? Совсем наоборот, всё только запуталось!»
– Одно радует, – произнес он, не сразу осознавая, что думает вслух. – Теперь можно положить конец слухам, будто Белый фрегат – это на самом деле «Утренняя звезда».
Четыре магуса уставились на него, словно сказанное было для них открытием.
Каждый при этом думал о своем…
– Что она, что Фейртарн, – тусклым голосом проговорил Крейн, – всё давным-давно превратилось в пепел. Возможно, его не стоит ворошить никому.
– Уж нам, безусловно, не стоит! – Краффтер покачал головой с таким видом, будто одна мысль о чем-то подобном его оскорбляла своей бесполезностью. – Деловым людям, мастер Эсте, положено думать о будущем, а не о прошлом – иначе
Умберто невольно вздрогнул, что-то во фразе Краффтера его покоробило, но моряк не успел разобраться, что именно. Даже без подзорной трубы было видно, что вода у борта Белого фрегата потемнела и забурлила, словно там вот-вот должно было всплыть на поверхность какое-то живое существо. Вскоре оно и впрямь всплыло, только вид у этого существа оказался странным: похожее на медузу, оно являло собой бесформенную студенистую массу, которая ползла вверх по заросшему кораллами корпусу древнего корабля, постепенно растворяясь в нем. Долго наблюдать за этим отвратительным зрелищем не пришлось: вобрав в себя весь студень без остатка, Белый фрегат возобновил прерванный путь, и никто больше не осмелился ему мешать.
А когда загадочный корабль, чей порт приписки сорок лет назад был уничтожен, исчез в темноте, Вейри Краффтер произнес бодрым голосом:
– Что ж, господа! По-моему, после такого визита в этих водах ещё долго не появится ни один пожиратель. Я прав?
– Известно, что там, где Белый фрегат хотя бы мелькнул на горизонте, можно на целый год забыть о кракенах, муренах и прочих тварях, – проговорил Крейн, не глядя на лорда-искусника. – Думаю, на пожирателя это тоже распространяется. Раз он не осмелился высунуться сейчас, то… хм… полагаю, ему пришлось подыскивать себе новое логово.
– Тогда нам пора домой! – провозгласил Краффтер. – На этот раз мы пойдем впереди, чтобы «Верная» не чувствовала запаха черных… так, мастер Эсте? Нас с вами ждут дела, а ещё я бы хотел отметить сразу две столь удачные сделки. Что скажете?
Было забавно наблюдать за тем, как лорд-торговец нашел выход из трудного положения: он обращался теперь к двум капитанам сразу – к настоящему и двойнику, – не пытаясь выяснить, кто из «близнецов» на самом деле был Марко Эсте. Вейри Краффтер по-прежнему вызывал у Умберто симпатию, и всё-таки что-то его тревожило – какое-то случайно оброненное слово, мелочь и пустяк.
Он напрягся и шевельнул пальцами, словно намереваясь развязать невидимый узел.
«Деловым людям, мастер Эсте, положено думать о будущем, а не о прошлом – иначе можно превратиться в пепел самому!»
Вот оно!
Холодок пробежал по затылку. Человек, считавший прошлое столь опасным и бесполезным, собирался мстить Капитану-Императору за обиду, нанесенную триста лет назад?! «Нет-нет, я ошибаюсь… – растерянно подумал Умберто. – Кристобаль ему поверил, так что это всё пустые домыслы. Просто он сказал первое, что пришло в голову, и всё…»
– Отправляемся, шкипер? – вновь спросил Вейри Краффтер, видя, что «мастер Эсте» почему-то молчит, а его «брат» смотрит во тьму и находит сие занятие весьма увлекательным. – Марко? Бастиан?
…И в этот миг произошла катастрофа.
– Нет! – сдавленно произнес Хаген и выбросил перед собой правую руку, будто пытаясь кого-то остановить. Его лицо побледнело и вытянулось, а взгляд устремился в пустоту. – Нет, нет! Пожалуйста, не надо!
Умберто почувствовал озноб: «Эсме?!»