Звёздный огонь
Шрифт:
– Ну, держись! – сказал он, ухмыльнувшись. – Полетели!
Оказалось, крылан вовсе не преувеличивал, когда обещал кого-то «забросить» на башенку: он действительно швырнул Тайрона – впрочем, довольно точно, – и торопливо ретировался, потому что из-за островерхой крыши полетели стрелы.
– Опишите мне внутренний двор, господин Краффтер, – сказал он, приземлившись. – Надо разобраться с лучниками, иначе мы далеко не продвинемся.
На этот раз тон был совсем другой – без раздражающего сарказма, – и магус это оценил. Внимательно выслушав лорда-искусника, Джа-Джинни кивнул и без лишних слов взмыл в воздух, а совсем скоро по ту сторону
– Путь свободен! – крикнул Тайрон из окна башенки. – Проходите!
Те, кому суждено было пережить этот день, вспоминали потом странное путешествие по коридорам Ласточкиного гнезда с плохо скрываемым ужасом. Если Умберто попал сюда лишь во второй раз, а Крейн и Джа-Джинни – в первый, то охранники Краффтера знали каждый коридор и каждый поворот, но теперь они сталкивались с ловушками, о существовании которых ранее только подозревали. С потолка падали лезвия, из-под ног исчезали плиты пола, а любой из спрятанных в невидимых нишах арбалетов мог с одного выстрела пригвоздить к стене кого-нибудь из членов маленького отряда. Чаще всего им удавалось обезвредить ловушки при помощи советов Вейри Краффтера – лорд-искусник держал в памяти не только расположение комнат, но и все плиты, струны и прочие незаметные мелочи, приводившие в действие смертоносные механизмы. И всё-таки один раз он ошибся.
– Гесс, нет! – крикнул Вейри Краффтер, уже понимая, что опоздал. Фальшивая колонна, к которой только что случайно прикоснулся один из охранников, с грохотом распалась на части, и бедолаге Гессу размозжило голову каменным молотом, вылетевшим из открывшейся ниши. «Будь оно всё проклято…» – пробормотал лорд-искусник и махнул рукой, приказывая остальным воинам не задерживаться.
Вскоре они оказались в той части Ласточкиного гнезда, где Умберто уже побывал три дня назад, и вышли на знакомую галерею. Внизу, во внутреннем дворе, кипел бой, и моряк возликовал: значит, далеко не все слуги перешли на сторону мятежного племянника! Вейри, должно быть, подумал о том же; он метнулся к перилам и едва не получил стрелу в лоб, лишь в последний момент успев кинуться на пол.
– Надо бы поторопиться, капитан! – хрипло проговорил он. – Моих людей почти загнали в угол, им нужна помощь.
– Где может прятаться Тори? – спросил Крейн.
– В зале для приемов, я полагаю… его всегда туда тянуло, да к тому же там есть потайной ход, который ведет в другую часть дворца.
– Это любопытно! – встрепенулся феникс. – Что же вы сразу не сказали? И каким путем нам лучше туда пробираться – обычным или неожиданным?
– Если неожиданным, то сначала нужно спуститься во двор, – ответил лорд-искусник, с трудом скрывая удивление. – Здесь ловушек нет, можете действовать свободно.
Сказано – сделано. Они ринулись к видневшейся неподалеку лестнице, которая вела во внутренний двор, а Джа-Джинни – ему пешее путешествие далось ещё труднее, чем остальным – просто слетел прямиком в самую гущу сражения. К моменту, когда они спустились, разъяренный крылан уже успел расправиться с двумя противниками, один из которых был одет в черную униформу императорского воина.
– Кроме черных фрегатов были и другие! – крикнул Вейри Краффтер, выхватывая саблю. – Пришли под видом торговцев! Я был прав, когда оставил сторожевики в порту!
– Поздравляю! – отозвался Крейн, парируя чей-то удар. – Мне бы вашу проницательность!
Они и дальше обменивались колкостями, сражаясь порой спина к спине, но Умберто был слишком
Маленькой победы, однако, не получилось.
Двустворчатые двери в северной части двора открылись, впустив подкрепление – полтора десятка черных «цепных псов». Каждый такой воин стоил двоих, а уж сравнивать его с измученным долгой битвой и легкими ранами, испуганным и растерянным слугой не стоило вовсе. Мимолетное затишье позволило Умберто взглянуть на капитана: тот с невозмутимым видом махнул помощнику рукой, приглашая следовать… куда?
– За мной! – крикнул Вейри Краффтер, первым ныряя в узкую неприметную щель, которую и дверью-то назвать было затруднительно. Умберто повиновался, и лишь когда за его спиной проход захлопнулся, сделав шум и крики во внутреннем дворе далекими и еле различимыми, моряк понял две вещи.
Во-первых, они всё-таки воспользовались потайным ходом Краффтера.
Во-вторых, они вошли сюда втроем, оставив крылана снаружи…
– Капитан, но как же так…
– Все вопросы потом, – перебил Крейн. Узкий лаз не позволял увидеть его лицо, только спину, но голос феникса был очень выразительным. – Джа-Джинни справится, не волнуйся за него. Ты чувствуешь?
Умберто и впрямь ощутил нечто странное – вновь заколотилось сердце, в ушах зазвенел далекий голос, зовущий: «Кристобаль!» – а Крейн вдруг замедлил шаг, оглянулся. Заступница, с ужасом понял моряк, Эсме где-то рядом, но потайной ход ведет вперед и вперед, заставляя их отдаляться от неё!
«Сейчас самое время Вейри Краффтеру оказаться тем самым предателем из песни Лейлы», – подумал он, мрачнея.
– Только вперед, – прошептал феникс чуть слышно, явно не отдавая себе отчета в том, что он тут не один. – Но я вернусь, слышишь!
И дорога повела их прочь от того места, где присутствие Эсме ощущалось с болезненной ясностью – вверх и вверх по ступенькам, следом за магусом, которому Умберто уже не верил. Он сжимал рукоять своей сабли, чье лезвие покрывала чужая кровь, и раз за разом повторял одну и ту же клятву: убить предателя, раскрывшего тайну Марко Эсте… убить мерзавца… снести ему голову с плеч…
– Здесь. – Вейри Краффтер остановился. – Вы готовы?
Оба моряка кивнули, и лорд-искусник толкнул низкую дверцу, которая отворилась без скрипа, словно этим потайным ходом пользовались совсем недавно. Их взглядам предстал просторный пиршественный зал с двумя рядами колонн, вдоль которых стоял длинный стол. Картина вдруг напомнила Умберто о диковинных часах, так полюбившихся Кузнечику, но тот, игрушечный пир был в самом разгаре, тогда как за этим огромным столом сидели лишь двое, и было им вовсе не до веселья.
– Кого я вижу! – Тори Краффтер вскочил и отвесил вошедшим шутовской поклон. – Как прошла охота, дядюшка? Судя по вашему лицу, не очень удачно, но вы здесь, живой и здоровый… А где же мастер Эсте, также известный как Кристобаль Крейн?
Непринужденный тон Краффтера-младшего плохо сочетался с жестким выражением его лица и неприятным, бегающим взглядом черных глаз. Правой рукой магус безотчетно поглаживал рукоять плети, и было заметно, что его пальцы то и дело подрагивают – от волнения или от чего-то другого? Умберто принюхался: вокруг витал пьянящий аромат табака блаженства.