Звезды сделаны из нас
Шрифт:
— Всё в порядке, мам, — подбадриваю я и беру её под локоть. — Просто улыбаюсь, что такого?
— Без повода?
— Ну, так же может быть?
— Без повода улыбаются только блаженные.
— А может я блаженный?
— Твои шуточки сейчас неуместны. Прими, пожалуйста, подобающий ситуации вид.
— А подобающий — это какой? Унылый?
— Я не понимаю, что с тобой в последнее время происходит? — раздражённо вспыхивает она. — С утра до вечера торчишь в своём компьютере или в телефоне, улыбаешься, как дурачок, огрызаешься, директор домой звонит, и это я в твой дневник не заглядывала. Наверняка
— В дневнике нет сюрпризов.
— Просто пойми, Глеб, — она снова останавливается. — Ещё и на тебя меня точно не хватит.
Мы проходим через стеклянные двери отделения, надеваем бахилы и сдаём вещи в гардероб. Мама, подхватив пакет с передачкой, торопится к раскрытому лифту, где нас поджидают несколько человек. Но я не спешу. Нарочно иду медленно, не хочу ехать в набитой кабине.
— Давай быстрее, — мама машет рукой, переживая, что из-за меня задерживаются люди. Раньше я бы тоже стал из-за этого волноваться. Но сейчас всё по-другому. Надоело постоянно под всех подстраиваться.
— Я по лестнице, — говорю я им и, дождавшись, когда двери лифта закроются, возвращаюсь назад к центральному входу.
На улице моросит дождь, моя куртка осталась в раздевалке, потому что номерок у мамы. Свежий ветер бодрит и швыряется мокрыми жёлтыми листьями. От сырости сразу же становится зябко. Но я всё равно ловлю себя на том, что улыбаюсь. Пока мама не сказала об этом, не замечал, а теперь физически чувствую.
Не успеваю спуститься с крыльца, звонит мама.
— В чём дело? Ты куда пропал?
— У меня живот прихватило, — тут же сочиняю я. — Внизу подожду.
— Как так? Было же всё нормально, — в голосе слышится недоверие.
— Откуда мне знать? Я за свой организм не отвечаю.
— Ладно. Сходи в аптеку, купи имодиум. Миша передаёт тебе привет.
— Ему тоже привет, — сбрасываю вызов и, сбежав по лестнице, быстрым шагом направляюсь к выходу с территории. Если энергично двигаться, то холод можно не почувствовать.
Ещё только половина одиннадцатого и я не жду, что Неля появится в сети раньше чем через час, однако острая необходимость в немедленном общении с ней заставляет воспользоваться камерой.
— Доброе утро! — сначала я снимаю себя, потом перевожу изображение, показывая ей пустую осеннюю улицу. — Я сбежал из больницы и теперь минут сорок должен где-то скитаться. Представляешь, ты мне сегодня приснилась! Вытащила к себе прямо через экран компа. Круто, да? Жаль, что такое невозможно. Я читал, что если придумают способ телепортации, то телепортировать человека всё равно будет нельзя. Ведь когда что-то переносится в другое место, то оно не остаётся в точности тем же самым, а собирается как бы заново. Грубо говоря — клонируется. Но как клонировать физические объекты приблизительно понятно, а вот с личностью человека проблемы. И дело не только в перемещении сознания, личность состоит из огромного количества факторов, которые нельзя сохранить или перезаписать, понимаешь? Потому что мы все совершенно уникальные и неповторимые.
Я останавливаюсь на перекрёстке. Машин почти нет, светофор загорается зелёным, в какую сторону податься не знаю, потому что с этим районом не знаком.
— Жаль, что ты не в сети, — продолжаю я запись. — Посоветовала бы куда идти. А то тут даже нет указателя
Я болтаю и болтаю, обо всём подряд, что приходит в голову и что вижу. О рекламном плакате с надписью «Расскажите детям о СПИДе», о дворниках в оранжевых жилетах, собравшихся впятером на островке газона и вместо того, чтобы сгребать листья, громко слушающих национальную музыку, о несчастном псе, привязанном возле магазина, в ожидании хозяина, о влюблённой парочке, сидящей в обнимку на остановке, словно им больше некуда пойти, и ещё много-много о чём, пока вдруг не спохватываюсь, что ушёл слишком далеко от больницы, и чтобы успеть обратно к маминому возвращению, нужно только бежать. Поспешно закругляюсь и, отправив Неле запись, мчу со всех ног назад.
Я почти уверен, что влюблён, потому что раньше подобного со мной не случалось. Я никогда ни к кому так не привязывался, не нуждался в общении и не мечтал о близости. Такой, чтобы почувствовать её запах, держать за руку или обнимать. Не зависел от её мнения обо мне и не испытывал страстной потребности в подтверждении взаимности. Иногда мне казалось, что я ей тоже нравлюсь. Особенно, когда она внезапно смущалась и опускала глаза или когда хохотала над моими не самыми смешными шутками, или выдавала фразочки вроде: «Ты знаешь, что сказать девушке, чтобы она на тебя запала». Но всё это я ловил на неясном, интуитивном уровне, совершенно не имея никаких прочих подтверждений. Вот уже несколько раз я обдумывал, как бы это выяснить поточнее, но ничего толкового не придумал. Ведь если я признаюсь ей в своих чувствах, а она сочтёт их неуместными, то между нами сразу всё изменится. В ней поселится чувство вины, а я превращусь в просящего о милости. Больше всего мне бы не хотелось, чтобы она относилась ко мне с жалостью. А вероятность того, что моя любовь ей не сдалась, была весьма высока.
Неле нравится Артём и, пускай эту её симпатию я совсем не понимаю, моё мнение в данном вопросе и не требуется. Как-то я представил, что бы было, окажись я где-то поблизости: в её школе, районе, городе. Ведь я же упрямый и настырный, а с учетом последних событий, как выяснилось, ещё и наглый. Точно не знаю, что именно я бы предпринял, но несомненно что-то такое, что заставило бы этого Артёма отвалить. Дальше фантазировать не стоило, подобные мысли рождали надежду на то, что неосуществимо и грозили затянуть по полной.
Неля объявляется около часа дня и сразу скидывает ссылку с тестом: «Какая ты звезда на небе?».
— Смотри, что я нашла. Вот, что у меня вышло: «Вас, как и яркий, но далекий Антарес, легко потерять и невозможно забыть». Интересно, что будет у тебя.
Мне немного обидно, что она ничего не написала про моё утреннее видео, но быстро тыкая на кнопки с ответами, прохожу тест.
— Кто бы сомневался, — пишу я ей. — «Вы, как и Полярная звезда, всегда указываете правильное направление. К вам идут за советом и помощью».