Звезды сделаны из нас
Шрифт:
Интуиция подсказывает: с Олей он точно целовался. Но, судя по внешнему виду — растрепанным волосам, домашней футболке и кружке чая в руке, — планов на романтическую прогулку под луной у него на сегодня нет. В конце концов, все не так уж плохо — Глеб проводит время не с ней, а со мной. Однако желание показать, что я интереснее, умнее, веселее этой стервозной Оленьки, намного лучше его понимаю и просто идеально подхожу, захлестывает волной отчаянного азарта, и меня прорывает: в красках рассказываю Глебу про августовский звездопад — когда звезды висят над самыми крышами —
— А что ты загадала этим летом?
— Ничего.
— Не верю! Ты описываешь дождь из метеоров слишком красиво.
— Если расскажу, желания не исполнятся.
— Да брось. Лично я вообще не верю, что они могут исполниться, если не поднять зад и не приложить усилий. А если к чему-то прикладываешь усилия, это уже не волшебная «сбыча мечт», а только твоя собственная заслуга.
— Когда не чувствуешь в себе сил что-то изменить, остается надеяться на помощь высших. А еще... иногда желания все же сбываются сами по себе. Правда, слишком поздно: тогда, когда становятся ненужными.
— Не увиливай от ответа! — смеется Глеб. — Спорим, ты попросила высшие силы послать тебе болтливого чувака из сети, а теперь не знаешь, как от него отделаться, да?
— Не угадал. — На самом деле, я много лет мечтала найти кого-то со схожим образом мыслей, но доверять эту страшную тайну Глебу не собираюсь. — Блин, раз уж тебя гложет любопытство, слушай. Я попросила второй сезон любимого сериала, хотя он вроде как официально закрыт, здоровья близким, мира во всем мире и сто баллов на ЕГЭ — чтобы поступить в вуз и уехать далеко-далеко отсюда. Но даже с этим сложно: я все еще не определилась, кем хочу стать. А что бы загадал ты, если бы увидел звезды?
Он молчит. За его спиной колышется шторка, в оконном проеме медленно проползает серая туча, а я ежусь, хотя у нас нет дождя, а в комнате пышет жаром обогреватель.
— Чтобы брат никогда не пробовал, — тихо признается Глеб и поднимает взгляд к камере, отчего кажется, что он смотрит мне прямо в глаза. — Тогда бы мать не винила себя, не нашла спасение в духовных практиках а меня... заметила, наконец. Не как бесплатное говорящее приложение, существующее по распорядку и в тесных рамках, за которые нельзя выходить, а меня настоящего — с проблемами, бедами, дурными мыслями и идиотскими поступками. Перестала бояться осуждения людей и хотя бы иногда посещала мою параллельную вселенную.
Я всматриваюсь в его лицо, отделенное тонкой перегородкой экрана и сотнями километров и замираю: мои отношения с мамой, невзирая на кажущееся тепло и благополучие, точно такие же. Она не лезет ко мне, а я не впускаю ее в свои проблемы. Мир рос вместе со мной, становился опаснее и сложнее, и ощущение, что я с ним один на один, не давало мечтать, верить в себя и крепко стоять на земле, но мама не догадывается об этом.
Раньше о своей маме Глеб упоминал лишь вскользь и с едва заметным сарказмом, но сейчас в его голосе ясно
— Почему ты не можешь сказать ей? — Двигаю ноут поближе и усиленно подбираю самые точные, правильные и нужные слова, но Глеб пожимает плечами:
— Она не услышит.
...Суббота началась не с кофе, а с душераздирающего детского вопля: Алина и мама впервые подстригли Борю, создав из его не по возрасту пышной шевелюры крутую модельную прическу.
Поднялся ветер, до нас добрался московский дождь, от одного вида прибитых к асфальту желтых и оранжевых листьев по коже пробегал озноб.
По закону подлости, перед завтраком закончился любимый батон Алины, и я, прихватив зонт, пакет и мятую сотню, побежала в "Магнит". Но на подступах к нему случилось забавное происшествие: на плечо опустилась чья-то рука, быстро оглянувшись, я наткнулась на хмурого Серегу, и сердце ушло в пятки.
— Чего тебе? — лучшая защита — нападение, поэтому я рывком скинула его клешню и перешла в наступление: — Какие-то проблемы? Неужто узрел знак свыше и совесть проснулась?!
Кажется, недотепа догадался, кто повредил его тачку и собрался предъявить претензии, но с меня взятки гладки: если надо, я подниму на всю улицу такой ор, что придурку придется спасаться бегством. Однако он примирительно вскинул руки, попятился назад и залепетал, как испуганная девчонка:
— Да не, я сразу понял, что это ты. Тачку я уже починил и покрасил. Я не то хотел сказать, малая... Слушай, у тебя фотки Бори есть?
Теперь настала моя очередь лепетать:
— Ну, есть. А что? Вспомнил, что у тебя, вообще-то, растет сын и он в тебе нуждается?
— Я никогда не забывал! Оступился немного, неправильно себя повел. Много думал об этом, решил все исправить, а теперь Алинка не дает шанса. Я даже через ее подружек пробовал выйти с ней на контакт, да все бесполезно.
— Ты это своей девушке расскажи... — обозначив, что разговор окончен, я тронулась с места, но промокший, жалкий Серега опять схватил за куртку и задержал:
— Послал я Настю на все четыре стороны. Много на себя берет. Душа к ней не лежит! Малая, пожалуйста, замолви за меня словечко перед Алиной. Я готов хоть сейчас жениться. Если не захочет начать все сначала, буду хотя бы Боре деньгами помогать! Серьезно, я могу быть здесь, рядом — в пятницу скатаюсь в Москву по делам, закончу сезон, а потом полгода никуда не отлучусь. Тошно, понимаешь? Вилы! Поговоришь с ней, малая?
Сердце у меня доброе, к тому же до своего идиотского поступка Серега всегда казался мне неплохим, разве что немного туповатым. И я, до конца не осознавая последствий и ответственности данного обещания, кивнула:
— Ладно. Будешь должен!
Глеб безнадежно испортил утро: вместо того, чтобы навестить брата, устроил экскурсию по незнакомой местности, вел себя так, будто мы — пара, а после и вовсе принялся зазывать в гости, обещая вписать в своей квартире. И даже дурацкие тесты из разряда "Кто ты из пяти пальцев на руке" не сбили его азарта.