Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история
Шрифт:
Есть!
Вторая задача: «В прямоугольном треугольнике один катет равен 4 см, а второй — на два сантиметра короче гипотенузы. Чему равен периметр треугольника?». Хм. Периметр я сразу могу назвать — 12 сантиметров. Потому что если катет — 4 см, то второй — 3, а гипотенуза — 5. 3, 4 и 5 — это же египетский треугольник, его еще древние египтяне знали! Они его при постройке пирамид использовали, когда нужно было получить точный прямой угол: берешь веревку, делишь ее на 12 равных частей, складываешь в треугольник со сторонами 3, 4 и 5 — вот тебе и прямой угол. Но мне-то
Ладно, пойдем путем вычислений.
Один катет — 4 см, второй — икс, гипотенуза — икс плюс два. Тогда четыре в квадрате, плюс иск в квадрате равно икс плюс два в квадрате…
Скрипели карандаши, шуршала бумага…
[1] Песенка из мультфильма «Масяня»
[2] ГОСТ на сигареты с фильтром в СССР появился в 1958 году, но сами сигареты в продаже — с 1966 года. Так что в пятидесятых сигарет с фильтром действительно не было.
[3] Доля курящих мужчин в СССР на конец пятидесятых годов составляла 45 %, доля курящих женщин — 23 %
Глава 37
— Чего такой грустный, Ершан? — хлопнули меня по спине, отчего незаметно подкравшийся Берген чуть не получил локтем. Некоторые вещи у меня на автомате проходят, на одних рефлексах.
— Да вот, думаю, правильно ли я решил…
Задачки попались легкие, логарифмы с неравенствам я таки разгрыз, а вот показавшийся с первого взгляда простеньким пример из геометрии заставил задуматься. Вроде бы и несложно: косинус икс минус косинус двух икс равно нулю. Значит, нужно найти угол, косинус которого будет равен косинусу угла, в два раза больше искомого. Ага, а теперь попробуй высчитай… Нет, я и этот пример решил, но… Правильно ли? Я, в задумчивости, иногда такого могу насчитать, плюс с минусом перепутать или запятую не туда сдвинуть, отчего по моим тетрадям перемещались автомобили с отрицательными скоростями, перевозящие сталь с плотностью этилового спирта. От невнимательности. А невнимательность — это такая штука, когда ты даже не замечаешь, что был невнимателен.
— Да брось ты… ты же после армии?
— Нет, после школы.
— Да?! А выглядишь так, как будто тебе лет двадцать, я и думал, что… Еще борода твоя. Тогда да, ты по конкурсу идешь. Это я после армии, мне достаточно экзамен на положительную оценку сдать — и я поступил[1].
— Ты после армии? — в свою очередь удивился я, мысленно матеря чересчур внимательного Бергена, который почти точно угадал мой возраст. А сам, кстати, выглядит как школьник.
— Ну да.
— Где служил? — машинально спросил я. Как будто мне место службы скажет хоть что-то.
— Восьмидесятая мотострелковая Краснознаменная Краснодонская орденов Камашева и Красной звезды дивизия имени Верховного совета Каджийской Республики Советов. Ефрейтор Кароев.
— Что-то я слышал про нее… — снова брякнул я. Потому что название мне и в самом деле показалось знакомым. Что-то я слышал про эту дивизию. В нашем мире.
— Ранее стрелковая,
Вспомнил! У меня в этой дивизии знакомый служил. Только называлась она не восьмидесятая, а девятая, но точно помню, что в войну она была пластунской. Единственной пластунской дивизией в СССР, в ней воевали казаки, в казачьей форме, той, что черная, с красными башлыками[2] и кубанками… шапками-кубанками[3], я имею в виду. Часть со славными традициями, короче говоря.
Берген, поняв, что я слышал о его дивизии, гордо расправил плечи и солидно сказал:
— Мы тут, кстати, собираемся пива выпить в честь экзамена. Ты с нами?
— По-ра-по-пи-ву-пора, по-ра-по-пи-ву-по-ра, — напел я.
Берген на секунду завис, и тут же, поняв, о чем песенка, рассмеялся:
— Точно! Это у вас там, в Талгане, так поют?
Черт. Откуда я знаю, что там поют в Талгане, и поют ли вообще. Может, там поют какие-нибудь мугамы[4], про которые слышали только фольклористы, а может — наоборот, талганские песни известны по всей стране и талганец их не знающий, так же странен, как, например, негр, не знающий, что такое рэп.
— Не, это я от… этих… услышал…
Ну, придумывай быстрее — от кого.
— От геологов.
От каких еще, к чертям, геологов? Что им в джунглях делать?
— А что они в джунглях делали?
Берген, ты смерти моей хочешь?
— Проездом.
С крыши на чердак! Талган же на границе находится, куда им там было ехать?!
— Понятно… — по лицу Бергена было видно, что он ничего не понял, но, кажется, решил, что с этими придуманными «геологами» какая-то смутная история. Возможно, они и не геологи вовсе были… Ладно, хоть не спросил, что мы там, в Талгане, поём…
— А что вы там, в Талгане, поете?
Ааа!!! Да что ж это такое?!!
— Я была навеселе
И летала на метле
Хоть сама не верю я
В эти суеверия.
Берген заржал:
— А про пиво — другие слова помнишь? У меня гитара есть, можно будет потом в комнате сыграть.
— Ну, если припомню…
— Никакого пива!
Ну, конечно. Свинка услышала про какой-то непорядок и решила вмешаться. Не дай бог это не в меру активное существо станет нашей старостой, вот поплачем тогда… А если она еще и в общежитие живет…
— У вас послезавтра экзамен по химии, а вы напиваться собираетесь!
— А куда же нам идти?
— Вы — в Афосине! В музеи, в театры, в библиотеки! А вам бы только глаза заливать!
— Простите, девушка…
— Я не девушка…! — огрызнулась Свинка — и покраснела, как свекла.
— Это ваше личное дело…
Свинка побурела, следом за ней побурел Берген, изо всех сил старающийся не улыбаться.
— … а как вас зовут?
— Я с незнакомыми не знакомлюсь.
— Как вы тогда знакомыми обзаводитесь? Впрочем, неважно? Нам ведь все равно так или иначе вместе учиться и знакомиться все равно придется. Вот я, например, Ершан, это — Берген, а вы…?