100 shades of black and white

Shagel

Она сама как росток, изодранный, оплавленный под солнцем, качается на цыпочках, не зная, как подобраться ближе, чтобы сдавить Рену горло. В последний раз.

Тянется и тянется, давит и давит, обвивает его своими руками-стеблями, а он уже даже не хмурится. Ни капли сочувствия в глазах, но это и хорошо.

— Пойдем, Рэй, пойдем... — он укладывает ее себе на плечо, как ребенка, как ношу, и возвращается по своим следам обратно.

Когда он идет — бух-бух! — грузно опускаются его ноги в песок, гулко бьется сердце — она больше не может видеть

ничего, кроме черного плаща, мажущего растрескавшиеся вмятины, перемалывающего их обратно в серую крошку.

И краешка его запястья, не укрытого чернотой перчатки, белого точно бумага, иссеченного старыми шрамами.

Под поверхностью кожи, тонко-тонко, пронизанный сине-красными жилками, свернувшийся завиток. Зеленый, живой.

Он прорастет. В свое время.

====== Revelation (Рэй/Кайло Рен) ======

Комментарий к Revelation (Рэй/Кайло Рен) Горетобер пришел, так что возможно буду появляться почаще. Но в запасах только пытки, кровь и насилие, флаффа не предвидится)

— Мне нужна твоя помощь, — небрежно кидает Кайло, глядя на нее сквозь прозрачную перегородку. Небрежно? Скорее, наигранно, он очень старается выглядеть нормальным, но это сложно, когда у тебя распорот бок, и на пол с громкими шлепками плюхаются капли крови.

Рэй даже не поворачивает голову, продолжая разглядывать потолок. Очень интересно, надо сказать. Она может рассказать о каждой из трехсот сорока восьми трещинок в неровной поверхности, совершенно не напоминающей небо. С закрытыми глазами запросто опишет обстановку за пределами ее импровизированной клетки — Кайло Рен обожает хаос, и именно так она и выглядит — небрежно сваленные сокровища, за которые другой отдал бы все, что есть, даже жизнь возможно. Но для него они всего лишь безделица.

Как и Рэй.

Красивая, но все же безделица.

— Рэй! — терпением его обделили при рождении, это уж точно. Он терпеть не может, когда она поступает так — будто он пустое место, всего лишь тень врага, не сам он, — и Рэй частенько злоупотребляет этим. В последнее время.

— Если ты не выйдешь, клянусь, я сломаю тебе шею, — продолжает угрожать Рен. Ого, для того, кто только что якобы небрежно прогуливался по комнате, теперь он слишком грузно валится в кресло, больше похожее на каменный постамент.

Жаль, что оно не в самом деле из камня, может, ему было бы хоть капельку больнее.

— Что? — наконец отзывается Рэй, досчитав до положенных двадцати... девяти. Тридцать секунд в прошлый раз закончились нехорошо — для нее — и теперь она осторожничает.

Медленно поворачивает голову, так, что позвонки похрустывают, и вкладывает в свой взгляд всю ненависть к этому негодяю.

Сел он неудачно. Одно плечо скошено вниз, чтобы слегка стабилизировать состоянии, хотя капает по-прежнему. Под ногами у Рена уже целая лужица крови. И что ж он не добрался до лазарета, гордость не позволила?

Ну, очевидно позволила появиться перед Рэй, зная, что она потом это ему еще припомнит.

Что самое нейтральное осталось в ее лексиконе — слабак?

Отличное слово. Она уже пробует его на самом кончике языка, нежно. Не сломает же Рен ей за это шею. Максимум запрет ее тут в полном одиночестве, чтобы она сошла с ума, но к этому Рэй уже привыкла.

Идиотские пыточки от слабака.

— Иди сюда. Скорее.

От его белого лица так и тянет каменностью. Да-да, расскажи кому другому, как тебе не больно. Могла бы, запустила в рану ногти, они изрядно отросли за время плена, да провернула пару раз. Не смертельно, конечно, но ощутимо.

— Зачем? — все так же медленно переспрашивает Рэй под монотонную капель.

— Иди сюда!!! — он не сдерживается. Какая разница, снаружи ведь никто не услышит, Рэй дважды сорвала голос прежде, чем поняла, что никто за нею не придет.

Кайло машет рукой, словно призывая ее, и внутри все начинает скручиваться. Ох уж эта гребаная Сила. Никуда не деться.

Рэй вздыхает и точно так же медленно встает. Разминает ноги, все под аккомпанемент убийственного взгляда и отчетливого — плюх! плюх!, и направляется к перегородке.

Задерживает дыхание и переступает через черту.

О, благословенная свобода, тут даже дышится по-другому. Воздух насыщен медью, тяжелый запах крови так и бьет в ноздри. Сколько ее он потерял прежде, чем добрался сюда?

Плащ намок и тоже оставляет за собой розоватые потеки на полу.

— Помоги, — хрипит Рен, указывая на свой доспех.

Ну что ж, сам виноват. Из такого в одиночку точно не выпутаешься, предназначен против ударов бластеров. Но, зараза, неподъемный.

— Кто это? — Рэй становится на колени рядом с Реном — за время плена эта поза перестала казаться ей унизительной, ко всему быстро привыкаешь, — и принимается разбирать выбитые заклепки. От выстрела их повредило, и теперь эту броню так легко не снимешь.

— Твой учитель, — он смотрит на нее сверху вниз, в глазах полно сдерживаемой боли, но кроме нее ничего. Он должен злиться на нее. Почему этого не происходит?

— Ясно.

Она бы хмыкнула, но за такое можно получить в ответ. Не удар, нет, Рен не из тех, кто поднимает руку на пленниц, на Рэй уж точно, но ведь всегда можно лишиться воды. Света. Душа. Воздуха, в конце концов. Так что не стоит.

Кое-как, потихоньку, Рэй удается снять обугленные нашлепки, и она вскрывает раковину брони привычно быстро, отбрасывая поврежденную пластину в сторону.

Рен, лишившийся своей защитной скорлупы, выглядит ужасно. Левый бок разворотило, края раны оплавлены, обнажая разодранную плоть. Да там приличный кровоподтек, и — можно в него ткнуть пальцем, чтобы вызвать шок и попытаться сбежать...

Рэй уже почти делает это, протягивает ладонь, растопыривает пальцы, но не успевает.

— Я знаю, что ты собираешься сделать.

— Да ну? — она кое-как ухмыляется, потому что он пережал ей запястье, и оно болит, проклятье, оно ужасно болит, вот же... — Тогда зачем просить меня? Желающих умереть больше не нашлось?