12 историй о любви

Дюма-отец Александр

Кормилица

Да, веревки.

(Бросает веревки на пол.)

Джульетта

Ах, что с тобой? что ты ломаешь руки?

Кормилица

О, горе мне! Он умер, умер, умер! Пропали мы, погибли, синьорина; Злосчастный день! скончался, мертв, убит!

Джульетта

Иль небеса так злобны?

Кормилица

Зол Ромео, А небеса не могут злыми быть. Ромео! о, Ромео! кто бы мог Когда-нибудь себе представить

это?

Джульетта

Ты демон, что ль, что мучишь так меня? Твои слова, ведь это – пытка ада! Или убил Ромео сам себя? Скажи лишь «да» – простое это слово, Простое «да» способно отравить Скорей, чем взгляд смертельный василиска. Я – уж не я, коль есть такое «да», Когда глаза закрылись, о которых Ты скажешь «да». Так говори же «да», Когда убит он; если ж нет, то – «нет». Ты порешишь одним коротким звуком, Блаженству мне отдаться или мукам.

Кормилица

Сама, сама я видела ту рану; Ужасный знак! – тут, на его груди… Несчастный труп, – и бледный точно пепел, Весь, весь в крови, в запекшейся крови! При виде том я в обморок упала.

Джульетта

Разбейся же, о сердце: ты – банкрот, Разбейся вдруг; глаза мои, в темницу! Уж больше вам на воле не смотреть. Презренный прах, отдайся снова праху; Пусть кончится скитальчество твое Здесь на земле; ты и Ромео – оба Покойтеся вдвоем под крышкой гроба!

Кормилица

Тибальд, Тибальд, мой ласковый Тибальд, И лучший друг, какого я имела, Тибальд, такой честнейший господин!.. И дожила я до его кончины!

Джульетта

Какой на нас нанесся ураган? Ромео мой убит, Тибальдо умер! Мой дорогой кузен и мой супруг, Что мне еще дороже. Если так, Труби, труба, всеобщую погибель! Кто жив еще, коль этих двух уж нет?

Кормилица

Тибальд убит, его убил Ромео, И изгнан он.

Джульетта

О, Боже, неужели Тибальда кровь Ромео пролил?

Кормилица

Да. Злосчастный день! да, да, он пролил, пролил!

Джульетта

Цветущее лицо, с змеиным сердцем! Скрывался ли в таком прекрасном гроте Когда-либо дракон? Злодей-красавец! Ты, ангелу подобный падший дух! О, ворон злой, но в перьях голубицы! Свирепый волк во образе ягненка! Тварь гнусная с божественным челом! Контраст всему, чем кажешься ты с виду! Святой в грехах, в почете негодяй! О, что ж тебе, природа, остается Творить в аду, когда ты духу зла Дала приют в раю столь нежной плоти? Видал ли кто столь чудный переплет На книге с столь позорным содержаньем? Как мог обман подобный обитать В таком дворце роскошном?

Кормилица

Нет в мужчинах Ни совести, ни честности, ни правды; И все они лгуны и лицемеры: Никто из них не соблюдает клятв. Где мой слуга? – Подай мне aqua vitae [456] . Несчастие такое, это горе До времени состарило меня… Позор тебе, позор тебе, Ромео!

Джульетта

Пусть волдыри покроют твой язык, За эту брань. Не на позор Ромео Родился в свет, и на его чело Бессовестный

позор взойти стыдится: Оно есть трон, где восседает честь, Единая властительница мира. О, что за зверь была я, что его Бранила так!

456

Живая вода (лат.). Здесь: водка.

Кормилица

Но неужели хвалит Того, кто был убийцею кузена?

Джульетта

Могу ль о нем я дурно говорить? Он мой супруг. – Мой бедный муж, кто имя Твое добром помянет, если я, Твоя жена не больше трех часов, Его уже так истерзать успела? За что ж убил, негодный ты, кузена? За то, что он, негодный мой кузен, Хотел убить тебя, мой муж. Прочь слезы Безумные, вернитесь к своему Источнику: вы – данники печали, И счастью дань ошибкой принесли. Живет мой муж, которого Тибальдо Хотел убить, а сам Тибальдо умер… Все радость тут; из-за чего ж я плачу? Но слово здесь я слышала одно, Что хуже, чем Тибальда смерть: убило Оно меня, и позабыть его Желала б я; но в памяти моей, Увы! оно настойчиво гнездится, Как тяжкий грех у грешника в уме. Тибальд убит, а мой Ромео изгнан! И это «изгнан», только слово «изгнан» Убило мысль о тысячах Тибальдо. Тибальда смерть – достаточное горе, Хотя бы все несчастье было в ней. Но ежели, сообщество любя, Беда с бедой должна соединяться, То почему за вестью, что Тибальд Убит, тотчас не сказано мне было, Что мой отец иль мать моя, иль оба Скончалися они? Такое горе Я выплакать могла бы. Но сказать — «Тибальд убит» и вслед за тем прибавить: «Ромео изгнан» – значит умертвить Отца и мать, Тибальдо и Ромео, И самую Джульетту, – всех убить! Ромео изгнан! Ужасу сих слов Нет ни конца, ни меры, ни предела, — Их бедствия нельзя изобразить. Где мать, отец?

Кормилица

Рыдают над Тибальдом. Ты к ним пойдешь? Я провожу тебя.

Джульетта

Нет, путь они слезами омывают Там раны у покойника, а я Об изгнанном Ромео буду плакать, Когда уже просохнут слезы их. Возьми веревки. – Бедные веревки, Обмануты вы так же, как и я: Ромео изгнан, путь к моей постели Устроил он из вас, но я, девица, Так и умру девицею-вдовой. Кормилица, пойдем, возьми веревки, Хочу я лечь на брачную постель. Ромео мой не посетит ее, Пусть смерть возьмет девичество мое!

Кормилица

Иди в свою ты комнату, а я Найду его, чтобы тебя утешить. Я знаю, где он. Слушай, твой Ромео Здесь будет в эту ночь; пойду к нему — Скрывается он в келье у Лоренцо.

Джульетта

Иди, иди, отдай ему вот это Кольцо; скажи, чтоб он пришел проститься.

Уходят.

Сцена III

Келья монаха Лоренцо.

Входят Лоренцо и Ромео.

Лоренцо

Ну, выходи, Ромео, выйди трус; Печаль в твои достоинства влюбилась, И с бедствием повенчан ты.

Ромео

Отец, Что нового? Чем герцог порешил? Какое мне грозит знакомством горе, Которого еще не знаю я?