1910-я параллель: Охотники на попаданцев
Шрифт:
— Нет, мы по-другому сделаем. Сашка, иди сюда!
Сразу после этого, громыхая стульями и тихо ругаясь, приблизился Никитин.
— Чё, шеф?
— Саш, поговори с ним ты. У меня терпения не хватит.
Мой помощник бочком протиснулся мимо меня, при этом чуть не собрав со стола всю скатерть своей кирасой. Ну, не хватало парню сноровки.
— Доступ к подсистеме! — громко произнёс Никитин, наклонившись к пленному.
— Отказано! — так же быстро ответил допрашиваемый.
— Кто имеет права доступа?!
— Система!
—
— Запрос неясен. Система — это система.
— Что из себя представляет система?
— Система — это мы, — ответил пленник, и я окончательно перестал понимать суть происходящего. Подсистема приказывает таким, как он, и даже может заставить совершить самоубийство. Подсистема подчиняется системе. Но при этом система — это сами пришлые. Бред, какой-то.
Я поднял со стола салфетку и осторожно поднёс к лицу, держа в механических пальцах, а потом потёрся об неё лицом, не рискуя сломать нос или челюсть. А когда Сашка открыл рот, чтоб задать ещё один вопрос, остановил его.
— Мы пойдём другим путём, — произнёс я, а потом снова обратился к пленному: — Ты мне скажи, ты человек?
— Да.
— Ты из другого мира?
— Да.
— Ты знаешь, зачем ты здесь?
— Да.
— Зачем?
— Выполнять приказы.
— Чьи?
— Подсистемы.
— Чего хочет подсистема?
— Не знаю, — ответил парень, и прикусил губу. Разговор не шёл. Мы опять приходим к тому, что этот пришлый всего лишь кукла в чужих руках. А то и в самом деле сложный робот.
Я глядел на него, не зная, как быть. Сзади были слышны перешёптывания членов моего отряда и подданных Огнемилы. Кто-то хотел отмутузить этого дурачка, кто-то предлагал сдать в сумасшедший дом. Но всё это было лишь проявлением чувств, не помогающих решить задачку.
Вскоре затянувшиеся гляделки оборвались тихо подошедшей Машей, которая поставила на краешек стола поднос с двумя порциями яичницы, кофием и бутылкой водки с хрустальными шкаликами. Когда кухарка удалилась, я осторожно, дабы не раздавить стекло усиленными механическоими пальцами, взял бутылку и медленно наполнил обе рюмки.
— Могута, развяжи его.
Гридень хмыкнул, но подвинул стул с поморщившимся от боли пришлым, а потом начал распутывать узы.
— Аз его не развязаши бы. Аз подвесиши бы его на дыбе, — долго ворчал Могута, но всё же снял верёвку, и сел на своё место.
Я не обратил внимания на это тихое недовольство, а вместо этого положил на край одной из тарелочек с яичницей вилку и нож. Не тупой масляный, а настоящий. Положил специально, так как мне это оружие было не страшно, но ненормальный пришлый может подумать, что с одним только ножом у моего горла сумеет запугать и заставить отпустить. Я пытался сподвигнуть его на дурость. Но парень вдруг закрыл глаза и начал раскачиваться на месте, словно медиум на спиритическом сеансе.
— Ты кушать будешь? — нахмурившись,
— Я не умею, — ответил пришлый, сглотнув и открыв глаза. В животе у него снова громко заурчало.
— Чего не умеешь?
— Пользоваться этим инструментом. Нет нужного нейродрайвера. И подсистема не отвечает.
— А они так нужны? И что это, собственно говоря, такое? — переспросил я, слегка обернувшись и поглядев на остальных людей, собравшихся в зале.
— Перечень драйверов! — вдруг вклинился в наш диалог Никитин, подавшись вперёд, и чуть не опрокинув поднос с принесённой едой.
— Базовый набор обязательный, речь жителей пятой локации — необязательный, пространственные перемещения при отсутствии нейрометок — необязательный, владение стрелковым оружием — необязательный, владение автотранспортом пятой локации — необязательный, использование не имеющего нейроконтроллеров инструмента — необязательный, — перечислил пришлый.
— Как это, речь, и необязательно? — уточнил я, снова нахмурившись.
— Нам не нужна речь для общения между собой. Мы единство, — ответил пленник.
— Хорошо. Расскажи о доме.
— Я не помню, — отозвался парень и попытался взять вилку, но это у него получилось не лучше, чем у маленького ребёнка, впервые пытающегося самостоятельно кушать кашу.
— Да как ты не помнишь?! — вырвалось у меня, — Любой попаданец помнит хоть что-то, а ты не помнишь! Так не бывает! Вспоминай!
— Я не помню, — поджав губы, как обиженный ребёнок, произнёс парень. — Подсистема решила, что это лишнее, и пакет личных воспоминаний был помещён в архив. Но произошёл сбой, и всё пропало. Я теперь никогда не вспомню, кем был раньше.
— Шеф, спросите про базовый пакет, — прошептал Никитин, который уже что-то жевал.
— Ты его лучше спроси про кукловода, — подала голос надутая Ольга, до сих пор ковырявшаяся в своей тарелке.
— Не вижу смысла. Он ничего не помнит, — ответил я, потянувшись за шкаликом водки. Не любил я пить крепкое, предпочитая столовое вино, но тут без горячительного не разберёшься. Хмельное прокатилось по горлу, не оставив горечи и жжения, ибо я не чувствовал их, равно как и боль, хотя хмельное немного пьянило. Но право, чтоб меня напоить, нужно куда больше, чем обычному человеку. Печень, доставшаяся от патриция Нового Рима, позволяет даже чистый спирт пить, как воду.
— Я помню, обиженно протянул пленник, — мы заключили сделку с жителем междумирья, который имеет возможность перехватывать нейроконтроль над организмами. Это уже здесь произошло.
Раздался звон посуды, а обернувшись, я увидел, что Ольга встала с места и, сжав вилку так, что костяшки побелели, направилась к нам. Она шла вокруг стола к пленному, словно кошка, которая готовилась прыгнуть на добычу, даже глаза блестели, как у хищного зверя. Сидевшие на стульях гридни Огнемилы только и успевали отодвинуться с её пути.