2070

Вель Ольга

— Вы не лишите нас выходного? — тихо спросил я.

— Не в этот раз, — покачала головой Узза. — Ступай к себе, Марк.

Я направился в сторону к баракам. Живот сводило от голода, но я не решился сообщить об этом Уззе. К ней уже подошёл Иг и Рэм, и она оказалась вовлечена в оживлённый разговор. Странное чувство злости заставило меня заскрежетать зубами. Не ревность, нет! Но видеть Уззу с кем-то другим было пыткой. Я наклонился и, зачерпнув в ладони снег, уткнулся в него лицом. Поморщился от холода и, повинуясь детской привычке, слизнул немного прилипшего снега с губ. Сделал шаг, пересекая невидимую границу между двумя частями лагеря. Я шёл медленно,

стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. В воздухе витал еле ощутимый аромат варёной картошки, которую давали на ужин. Я подавил желание вернуться к кораблю и, отыскав Уззу, попросить еды. Как бы не благосклонна она была ко мне наедине, как бы многое не позволяла, не стоило показывать это остальным. Едкую мысль о том, что я беспокоюсь об Уззе только потому, что она может защитить и дать нормальную жизнь, я отогнал прочь.

Возле моего барака толпились люди. Жаркий спор захватил людей, и они не сразу заметили меня.

— Говорю вам, увезли его! — хрипло уверяла собеседников девушка, имени которой я, разумеется, не помнил. — С концами.

— Да бред это! Города вымерли давно, — многодетный отец, с которым мы раньше жили в одном бараке, пока его не перевели в соседний, закашлялся, и ему тут же протянули небольшую флягу с чем-то горячим. — Небось, избили его, вот он и валяется в лазарете, а рыжая ***** бегает вокруг него. — Он сделал глоток и отдал флягу другому. — Чем, интересно, он её завлёк?

— Будто ты не слышал, что особо отличившихся ждёт возвращение в город, — пожилой мужчина, который раньше был футбольным тренером, покачал головой. — Эти слухи уже второй день ходят по лагерю. Сам Иг проговорился.

— Не стоит им всем верить, — горячо возразила девушка. — Они что угодно нам скажут, лишь бы превратить нас в безмозглых рабов и окончательно сломать нас. Надо продолжать бороться, чтобы не происходило! Не сейчас, конечно. Мы пока слабы, а некоторые из нас ещё не отошли от казни. Мы не можем начать бунт, сейчас это опасно. Но если мы усыпим их бдительность, если позволим им расслабиться, то у нас будет шанс нанести им удар.

— И что дальше? — спросил я.

Наступило молчание. Девушка прожигала меня взглядом, и неожиданно я вспомнил, что её звали Мариной. У неё было узкое и вытянутое некрасивое лицо, серые и редкие волосы до плеч, собранные в хвост. Невысокая и худая, она казалась мне даже забавной в гневе. Кроме того, я знал, что силой она не отличалась, поэтому её воинственные заявления вызвали у меня улыбку.

— Ты глупа, — проговорил я. Непонятно откуда взялась злость на всех этих людей. — Как и вы все. Ваши жалкие попытки противиться неизбежному лишь раздражают Иных, но не приносят никакого вреда им.

Я не хотел более ничего говорить, поэтому просто пошёл к дверям, но когда я проходил мимо Марины, та в меня плюнула и зло прошипела:

— Ты вонючий предатель! Какого это, греть постель рыжеволосой инопланетной гадине?

К оскорблениям в свою сторону я давно привык. И если бы Марина не задела Уззу, я бы просто лишил её еды на сутки. Подобные наказания были в моей компетенции, хотя их и необходимо было обговаривать с кем-то из Иных. Тело среагировало быстрее разума. Сильная пощёчина свалила Марину с ног. Та громко вскрикнула и прижала руку к щеке. В её глазах я заметил испуг, но даже и не подумал остановиться. Схватив её волосы в кулак, я рывком заставил её встать на ноги. Она опять закричала. Обитатели барака хотели было броситься

ей на помощь, но на крики сбежались солдаты.

— Что происходит? — спросил один из них, доставая дубинку.

— Мне необходимо отвести узницу к Уззе или Игу, — как можно спокойнее произнёс я. — Она обсуждала очередной бунт.

В глазах окружающих людей я увидел злость и упрёк. До этого момента я ещё ни разу так откровенно не сдавал узников.

— Как ты можешь? — раздался чей-то шёпот.

— Она же ещё ребёнок!

— Предатель!

Солдаты прикрикнули и велели всем возвращаться в бараки. Я продолжал держать Марину за волосы. Она тихо поскуливала и размазывала по лицу слёзы и кровь из разбитого мною носа. Один из солдат внимательно посмотрел на мой браслет и нашивку на рукаве, означающую, что я выделяюсь из толпы обычных заключённых, и, кивнув, произнёс:

— Следуйте за мной.

Мы шли быстро, и Марина с трудом поспевала за нами. Она извивалась и пыталась освободиться из моей хватки, то матеря меня, то умоляя отпустить её. Я не обращал на неё внимания. Идя вдоль бараков, я пытался понять, осталось ли что-то от меня прежнего? И смог бы я год назад так хладнокровно приговорить молодую девушку к мучительной гибели? Почему жестокая и непонятная инопланетянка с каждым днём становилась чем-то необходимым и важным, самым важным в жизни? Ведь я мог просто пройти мимо. Но вместо этого волоку гадкую девчонку на суд Уззе.

В окнах корабля ярко горел свет. Пройдя по коридору мимо кают, мы поднялись на второй этаж и зашли в первую слева дверь. За ней оказался просторный зал с удобными креслами, небольшими столиками, уставленными едой и напитками, и мягким ковром. У верхушки Иных явно был какой-то свой праздник. Мужчины были одеты в тёмные рубашки и брюки, девушки и женщины в платья. На удивление все были босиком. Разбившись на группы, они спокойно и равнодушно вели разговоры на своём языке. Я моментально нашёл среди них Уззу. Сердце пропустило удар, а затем учащённо забилось. Строгое платье в пол из плотной чёрной ткани делало её старше и контрастировало с бледной кожей, и Узза выглядела прекраснее всего, что я когда-либо видел. Резкая боль в заклеймённой руке неожиданно отрезвила меня. На миг я растерялся и с лёгким удивлением посмотрел на Марину. С трудом вспомнил причину моего присутствия здесь.

Тем временем Иные обратили на нас внимание. Тотчас же наступила тишина. Узза нахмурилась и подошла ко мне.

— Что происходит? — в её голосе отчётливо слышалась ярость.

— Простите, — я опустил взгляд в пол. — Эта узница говорила про очередную попытку бунта. Я подумал, что нельзя оставлять это без внимания.

— Надо же, — проговорила Узза. Схватила лицо Марины пальцами и заставила ту поднять голову. — Как же вы мне надоели! Эта планета — самая никчёмная из всех известных мне. Пожалуй, легче будет её просто уничтожить, чем сделать из этой расы что-то стоящее.

— Не стоит делать такие выводы, — подала голос одна из Иных, Дэна. — Нужно всего лишь провести глобальную чистку. Ну и, разумеется, допросить это недоразумение, — она подошла к Марине и закатала той рукав на правой руке.

— Марк, — подал голос Иг, — не желаешь ли поучаствовать?

Я вздрогнул. Участвовать в допросе? Не зная, что сказать, я вопросительно посмотрел на Уззу. Та слабо улыбнулась и произнесла:

— Марк, я хочу, чтобы ты принял участие в допросе. Ты понял?