2070

Вель Ольга

— Да, — моментально откликнулся я, даже не подумав о сопротивлении. Нечто прошептало на ухо, что у меня нет выбора. Мне необходимо исполнить желание Уззы.

— Какой у тебя послушный питомец, — насмешливо произнёс Иг. Узза злобно на него посмотрела, и тот в шутливой манере поднял руки, будто говоря «сдаюсь».

Я никак не отреагировал на его реплику. К оскорблениям со стороны Ига я уже привык, да и положение у меня сейчас было очень шатким, и лишние эмоции могли всё усугубить. По приказу Уззы я принёс из соседнего зала стул, на который усадили Марину и связали ей руки,

заведя их за спинку. Вокруг неё встали Узза, Дэна и Иг, остальные расселись по диванам.

— Приступай! — приказала Узза.

Не зная, что делать, я ударил Марину по лицу. Не сильно, но её голова всё равно мотнулась в сторону, и девушка тихо вскрикнула.

— Говори всё, что знаешь, — Узза явно злилась. — Про какой бунт ты говорила?

Марина злобно смотрела на нас. Её губы слабо шевельнулись, но ответа мы не дождались. Узза кивнула мне, и я снова нанёс удар, потом ещё один почти сразу же, не давая Марине оклематься. Перед глазами всё плыло, во рту появился кислый привкус. Никогда не думал, что причинять боль беспомощному существу настолько тяжело. Вспомнилось, как всего несколько дней назад я возле уборной избивал дубинкой парня, сломавшего мне нос, но тогда ощущения были совсем иными: будто кто-то взял под контроль моё тело. Сейчас же я бил по своей воле, по своему желанию, которое появилось из ниоткуда. Я знал лишь одно: Марина угрожала Уззе, Марина оскорбила Уззу, и Узза хочет, чтобы Марина страдала. И мне необходимо было сделать всё, чтобы Узза была довольна.

После нескольких ударов Иг велел мне остановиться. Марина, хрипло дыша, сплюнула кровь на пол. Её лицо было мокрым от пота и слёз, но взгляд оставался злобным и уверенным. Сломить её оказалось не так просто, как я думал.

— Ну, дорогая, — мягко произнесла Дэна, взяв Марину за волосы и запрокидывая ей голову, — расскажи нам, что за бунт вы хотите устроить? Кто его планирует устроить? Когда? Ты нам всё расскажешь, и боль прекратится.

— Ничего я вам не буду рассказывать, — тяжело дыша, ответила Марина. — Вы — убийцы! Мы не успокоимся, пока каждый из вас не окажется мёртвым у наших ног. Но перед тем, как вас убить, мы отомстим за каждого убитого человека, за каждую секунду боли, что вы нам причинили! Нас много и нас не сломить.

— Какая упрямая, — проговорил Иг.

Он подошёл к одному из столиков и взял с него бутылку воды. Дэна продолжала держать голову Марины. Я заметил, что на миг в глазах девушки промелькнул ужас. Подойдя к узнице, Иг одной рукой разжал ей челюсть, а другой вставил в рот горлышко бутылки. Вода полилась, и Марина начала хрипеть и вырываться, но Дэна крепко держала её голову. Глядя на мучения девушки, Иг рассмеялся. Когда бутылка опустела, Иг откинул её в сторону, а Марину вырвало водой себе на грудь и ноги. Узза поморщилась.

— Говори, если не хочешь чего-то более мучительного и неприятного, — зло прошипел Иг, наклоняясь к лицу Марины. — О каком бунте шла речь?

Марина плюнула ему в лицо. Нечто, не видимое глазу, но ощутимое телом, вырвалось из Ига и опрокинуло стул вместе с Мариной. Дэна подала ему салфетку, и тот вытер лицо.

— Поставь её нормально, — приказала мне Узза.

Я повиновался. Марина тяжело дышала, всё ещё не отойдя от пытки водой.

— Лучше скажи всё, что знаешь, — тихо

посоветовал я. — Не обрекай других на мучительную смерть своим молчанием. Ты должна понимать, что может начаться, если ты не расскажешь о ваших планах.

Марина не ответила. Её упрямство начинало раздражать. Казалось, что она пересмотрела фильмов про самоотверженных героев и уверена, что в последний момент её спасут, а злодеи будут повержены. Глупая девчонка!

— Марк, — мягко произнесла Узза. Её тон никак не подходил к холодной ярости на её лице, — я хочу, чтобы ты продолжил допрос. Делай с ней, что хочешь, только добейся информации. Ты, — обратилась Узза к солдату, что привёл нас сюда, — отведи Марка и эту, — она презрительно посмотрела на Марину, — в допросную.

Солдат кивнул, отвязал Марину и жестом показал следовать за ним. Марина почти валилась с ног, и мне пришлось подхватить её и помочь идти. Выйдя на лестницу, мы зашли в неприметную дверь, за которой скрывался коридорчик. От него в обе стороны тянулся ещё один коридор с дверьми по обе стороны. В одну из дверей мы и зашли.

В комнате, где мы оказались, стоял стул с регулируемой спинкой и подлокотниками, возле него табурет и высокий столик на колёсиках. На нём лежали непонятные приборы, к которым я не рискнул прикоснуться. Солдат усадил Марину и зафиксировал её с помощью ремней, обёрнутых вокруг её живота, голеней и предплечий.

— Помощь нужна? — спросил он у меня.

— Нужно ведро воды и электрошокер, — подумав, ответил я.

Через минуту солдат притащил ведро с холодной водой, а электрошокер оказался лежащим на столике. Мне объяснили, как им пользоваться, сообщили, что за допросом наблюдают, поэтому не нужно записывать показания Марины, и удалились.

— Как ты можешь? — прохрипела Марина. — Как ты можешь быть на их стороне?

Я на мгновение замер, а потом взял ведро и вылил половину воды на Марину. Вода оказалась холодной, и девушка начала дрожать.

— У меня нет выбора, — подумав, ответил я. — И ни у кого из нас его нет. Только такие, как ты, этого не понимают, и вместо того, чтобы облегчить себе и другим жизнь, продолжают эту бессмысленную борьбу. Мы не в книге и не в фильме, где герой, пройдя через пытки и страдания, побеждает зло. У нас и зла как такого нет, как нет и добра.

— Выбор есть всегда! — выкрикнула Марина. — Мы можем бороться, попытаться вернуть нам нашу планету. Но глядя на таких, как ты, многие начинают сдаваться, и мы ослабеваем. А может, — она вдруг замолкла и уставилась на меня.

— Что? — я поудобнее взял в руки электрошокер. В голове мелькнула мысль, что девчонка просто оттягивает неизбежную пытку током.

— А может ты просто втираешься к ним в доверие? — Марина с надеждой посмотрела на меня и даже поддалась вперёд. — Чтобы в нужный момент начать войну против них.

— Нет, — просто ответил я и поднёс к ней электрошокер.

Её крик оглушил меня. Тело выгнулось дугой, и ремень на её животе натянулся. Мокрые пряди прилипли к шее, всё тело тряслось, лицо покраснело. Я смотрел на неё и пытался понять, что чувствую от её мучений. Стыд, горечь, злорадство? Но ответа не было. Просто странная пустота, поглощающая, словно прожорливая дыра, все эмоции. Голос Марины сорвался, и я убрал электрошокер. Теперь её тело сотрясалось от рыданий.