30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра

Богданов Юрий Николаевич

Особое место в отношении связей с зарубежьем занимала ещё одна кремлёвская жена, пламенная революционерка Александра Коллонтай, побывавшая почти во всех странах Европы и в Америке. Но она являлась человеком Сталина, который всегда моментально принимал её. Но это были особые доверительные отношения: «По существу, Коллонтай стала верной служанкой Сталина во всех областях международной политики». Несмотря на бесчисленные связи этой женщины со всем внешним миром, никакие репрессии не коснулись её, и Александра Михайловна спокойно дожила до старости, скончавшись 9 марта 1952 года, за год до смерти вождя.

Несколько более сложной представляется история с женой В.М. Молотова Полиной Жемчужиной, но с позиций нашей версии дело выглядит достаточно прозрачно. У Жемчужиной имелась весьма опасная внешняя связь: её старший брат был американским капиталистом, и между этими ближайшими родственниками велась переписка. Закрыть этот канал утечки

информации для Сталина не составляло труда, но он этого не делал, а, видимо, держал под строгим контролем по следующим причинам. Во-первых, ему очень нужен был Молотов. Найти такого преданного, добросовестного, терпеливого и работоспособного соратника, которому можно полностью доверять, не так-то просто. Во-вторых, Полина Семёновна, будучи примерно в одних летах с женой Сталина Надеждой Аллилуевой, стала её главной кремлёвской подругой. Молотовы некоторое время жили в одной квартире со Сталиным и поэтому являлись в определённой мере громоотводом в весьма напряжённых отношениях в семье вождя, что было немаловажно. Поэтому Сталин предпочёл держать свою соседку «под колпаком и лично подписывал все назначения Полины Семёновны». А энергичная женщина занимала весьма значительные посты: работала одновременно заместителем наркома пищевой промышленности, наркомом рыбной промышленности и начальником управления Главпарфюмера — известной в стране фирмы ТЭЖЭ (Товары для женщин). Хотя наши кремы и духи в определённой мере удовлетворяли непритязательный спрос населения, вполне возможно, что руководителю этой отрасли захотелось использовать международный опыт в подведомственном ей деле, что неизбежно привело к установлению определённых зарубежных связей. Тогда Жемчужину решили лишить возможности свободно общаться с Западом и наглядно показали, что благодаря её деятельности в ТЭЖЭ пробрались немецкие шпионы. Для острастки Полине Семёновне «объявили выговор, даже на какое-то время исключили из партии, но потом восстановили, и она продолжала возглавлять свой галантерейно-трикотажный главк». Думаю, что если бы жена второго по значимости человека в стране, полностью посвящённого во все государственные тайны, в то время продолжила бы развивать свои опасные для утечки информации связи, уже тогда она оказалась бы за решёткой. Но первая гроза в основном прошла мимо.

Однако «неприятности тридцать девятого года с немецкими “шпионами” в ТЭЖЭ, похоже, ничему не научили Полину Семёновну — она не относилась к категории пугливых или осторожных женщин. В 1948 году на карте мира появился Израиль. Еврейские жёны вождей, естественно, ощутили себя дочерьми своего народа. Но если Екатерина Ворошилова, Мария Каганович и другие спрятали это ощущение подальше, то Полина Жемчужина вся раскрылась навстречу новому чувству». Действительно, высокопоставленная кремлёвская женщина встречалась в Москве с послом Израиля Голдой Меир, с которой когда-то вместе училась, поддерживала слишком хорошие отношения со знаменитым еврейским актёром С.М. Михоэлсом, имевшим широкие зарубежные связи. Еврейским антифашистским комитетом, председателем которого был Михоэлс, вновь был поднят не раз возникавший вопрос о превращении Крыма в Еврейскую автономную республику. Чтобы предотвратить дальнейшее нежелательное развитие событий, Михоэлса устранили, членов Антифашистского комитета арестовали. Только недавно установленные нормальные дипломатические отношения между СССР и Израилем резко охладели.

Что следовало делать в такой обстановке с Жемчужиной? Вероятно, Сталин предложил своему ближайшему помощнику Молотову отправить его жену в места не столь отдалённые. Свои претензии по этому поводу вождь народов через несколько лет обнародовал следующим образом: «Товарищ Молотов неправильно ведёт себя как член Политбюро. Товарищ Молотов так сильно уважает свою супругу, что не успеем мы принять решение Политбюро по тому или иному важному политическому вопросу, как это быстро становится известным товарищу Жемчужиной. Ясно, что такое поведение члена Политбюро недопустимо». Вячеслав Михайлович, видимо, сначала отказался от применения репрессии в отношении его жены, а потому попал в опалу и был оттеснён с первых ролей. Однако потом принял компромиссное решение: они с Полиной Семёновной развелись, и бывшая жена поселилась у своих родственников. Таким образом, опасность прямой утечки информации была устранена, и руководящее положение Молотова через некоторое время было восстановлено.

Вместе с тем в процессе следствия по делу Еврейского антифашистского комитета выявились сведения, касавшиеся гражданки П.С. Жемчужиной. Так, из протокола допроса Юзефовича, заместителя руководителя Комитета С.А. Лозовского (члена ЦК ВКП[б] и начальника Советского Информбюро), следовало подтверждение того, что вопрос о создании Еврейской республики в Крыму поднимался по требованию американских хозяев. Более того, было установлено, что через связанного с Белым домом крупного дельца Гольдберга оказывалась поддержка в решении этой проблемы и сообщалась «очевидная неприкрытая заинтересованность американцев: с помощью еврейских организаций создать на территории Крыма сперва республику, потом еврейское государство, которое можно

использовать как плацдарм против Советского Союза».

Вдохновлённые поддержкой с Запада руководители Еврейского антифашистского комитета решили использовать Жемчужину, чтобы через неё поставить вопрос перед советским правительством о предоставлении евреям Крыма. Текст соответствующего письма уже был подготовлен Михоэлсом и ещё одним членом Еврейского антифашистского комитета. За свои действия, попустительствовавшие предательству, Жемчужина в 1949 году получила всего лишь 5 лет ссылки в Урицкий район Кустанайской области. Через 4 года, сразу после смерти Сталина, она в соответствии с требованием Молотова была немедленно освобождена [Л.44].

Таким образом, наша версия о стремлении Сталина ликвидировать все нежелательные и опасные связи с Западом, устранить возможность утечки информации с самых верхов власти, позволяет объяснить, вроде бы, непонятные репрессии в отношении некоторых кремлёвских жён.

Эффективность описанных и иных предпринятых мер прикрытия подтвердилась в будущем тем, что для западных политиков явилось полной неожиданностью быстрое создание и испытание в СССР атомной бомбы.

Глава 28. На двух ответственных постах

Постановлением Совета Министров СССР, подписанным Сталиным 7 января 1948 года, генерал-лейтенант Н.К. Богданов был утверждён заместителем министра внутренних дел СССР. На следующий день министр, объявляя своим приказом данное постановление, одновременно назначил нового зама начальником Управления МВД по Московской области по совместительству.

Среди тогдашней плеяды из 9 заместителей министра генерал-полковника С.Н. Круглова, наиболее многочисленной со времени последнего разделения МВД и МГБ, генерал-лейтенант Богданов занимал скромное последнее место. Первым замминистра являлся Герой Советского Союза генерал-полковник И.А. Серов, курировавший главные управления милиции, борьбы с бандитизмом, пограничных войск, по делам военнопленных и интернированных и отдел контрразведки. Заместитель министра Герой Советского Союза генерал армии И.И. Масленников отвечал за Управления войск по охране особо важных объектов промышленности и железных дорог, конвойных войск, высших учебных заведений, военно-строительное, а также за противовоздушную оборону и мобилизационную систему страны. В ведении замминистра генерал-полковника В.В. Чернышова находились главные управления лагерей (ГУЛАГ), гидростроя, железнодорожного строительства, военного и материально-технического снабжения, отдел перевозок и автотранспортный сектор. Генерал-лейтенант В.С. Рясной наблюдал за работой ГУШОСДОРа, Главного архивного управления, тюремного и хозяйственного управлений и Отдела спецпоселений. Замминистра генерал-лейтенант С.С. Ма-мулов занимался главными управлениями лагерей горнометаллургических предприятий, лесной промышленности и пожарной охраны, спецотделами шифровальным и хранения государственных ценностей, отделами борьбы с детской беспризорностью и безнадзорностью, фельдсвязи и плановым. Замминистра генерал-лейтенант А.П. Завенягин отвечал за Главпромстрой и одновременно являлся начальником Управления специальных институтов. А.А. Панюков, единственный среди заместителей генерал-майор, ведал Дальстроем, добывавшем природные богатства крайнего северо-востока страны. Управлением кадров и Особой инспекцией, занимавшейся расследованием административных правонарушений сотрудников МВД, руководил генерал-лейтенант Б.П. Обручников. Масштабы некогда всесоюзной деятельности генерал-лейтенанта Н.К. Богданова с назначением его на должность замминистра уменьшились, сосредоточившись ныне в пределах Москвы и Московской области [Л.23].

Следует отметить, что после перехода на работу в центральный аппарат МВД Богданов в соответствии с существовавшим тогда положением преодолел невидимую иерархическую черту и попал в ранг номенклатурного работника, состоявшего на персональном учёте в ЦК ВКП(б). Отныне на него в учётном отделе Управления кадров этой высшей партийной инстанции завели «Личное партийное дело номенклатурного работника» [А.7], которое пополняли нужными бумагами самостоятельно и параллельно со служебным личным делом, имевшимся в МВД.

30 августа 1947 года, ещё в период работы в ГУШОСДО-Ре, для номенклатурного дела Богданов собственноручно заполнил «Личный листок по учёту кадров». В этом «Листке», содержавшем 38 пунктов, отображались все данные работника. Анкета у Богданова была чистая.

К «Листку» присоединились две автобиографии: одна, написанная собственной рукой также 30 августа 1947 года, а вторая — машинописная копия, сделанная ещё 4 октября 1938 года во время работы в Ленинграде, в Красногвардейском райотделе НКВД. В конце обоих жизнеописаний отмечалось: «Каких-либо взысканий по партийной и комсомольской линии не имел. К суду и следствию не привлекался. Родственников репрессированных и заграницей нет». При этом всё ближайшее родственное окружение (умерший отец, мать-инвалид, старший брат, младшая сестра, жена, её умершие родители и двое собственных детей) подробно перечислялось с указанием рода их деятельности (если они живы-здоровы) на текущий момент.