35 килограммов

Серый Волк

Один из них стягивает у меня с плеча сумку, другой толкает вперед. Я падаю на пружинящий деревянный пол, едва не придавив собой одного из людей.

Смотрю вверх. Платформа начинает подниматься. Ухмыляющийся охранник с моей сумкой в руке машет мне на прощание. Улыбка исчезает, когда сумка прыгает мне на плечо, буквально исчезнув у него из рук. Машу ему в ответ.

Потираю ушибленное плечо и оглядываюсь. Большинство еще спит, а те немногие, что видели моё прибытие, один за другим отворачиваются, потеряв ко мне

всякий интерес. Шахта этим этажом не заканчивается - уходит дальше вниз, во тьму. Отползаю от края, чтобы случайно не свалиться - и чтобы кто-нибудь не попытался столкнуть.

Ложусь на пол и сую сумку под голову. Лежу так некоторое время, глядя на тусклые лампы под потолком и лифтовые шахты - их, оказывается, две. Одна - прямо надо мной. До потолка метров двадцать. Так близко и так далеко. Сон понемногу накрывает меня и я погружаюсь во тьму.

– --

Темно. Нет, не совсем. Свет приглушен, но ангар видно хорошо - огромное, полупустое пространство, заставленное людьми. Мы все лежим прямо на полу, кто на тряпках, кто на голых досках. Воздух густой, пропитан потом, страхом и чем-то сладковато-гнилым - как будто здесь давно не мылись.

Шум повторяется.

Я медленно приподнимаюсь на локте, озираюсь.

В дальнем конце зала, откуда тянет холодом, движутся фигуры.

Их четверо. Может, пятеро. Трудно разобрать - они сливаются в одну массу, закутанную в лохмотья. Полоски ткани обмотаны вокруг тел с ног до головы, как бинты на мумии. Ни лица, ни рук - только силуэты, угловатые, неестественные. Они идут, переставляя ноги странно, будто их кто-то дёргает за ниточки.

Шёпот пробегает по залу.

Кто-то ещё проснулся. Кто-то отползает в сторону, освобождая дорогу.

– Что за !@#$%?
– слышится рядом хриплый шёпот.

Красавчик. Он тоже приподнялся, глаза горят в полумраке.

– Тише, - шиплю я.

Фигуры останавливаются.

Один из них наклоняется, тряпичные «руки» скользят по полу, нащупывая что-то.

– Нет...
– слышится голос.

Человек. Молодой парень, спавший в нескольких шагах от нас. Он дёргается, когда его поднимают за плечи, но не сопротивляется.

– Я не...
– его голос прерывается.

И тут же затихает.

Он встаёт.

Идёт с ними.

Без звука.

Без борьбы.

Как будто только что проснулся и решил прогуляться.

Группа разворачивается и уходит обратно, в темноту, к одному из выходов.

Зал затихает.

Но сон уже не возвращается.

– Что, !@#$%, это было?
– Красавчик сжимает кулаки.

– Безликие, - раздаётся голос слева.

Старик. Одноглазый с густой черной бородой.. Его глаз блестит в темноте, как у кошки.

– Взяли себе пополнение.

– Кто такие?
– Астра прижимается к полу, её фиолетовые

глаза расширены.

– Здешняя охрана, - старик плюёт на пол.
– Они здесь давно. Очень давно.

– И что, людей просто... забирают?

– Да.

– А куда?

– Кто их знает. На нижние палубы. На тот свет.

Я медленно опускаю руку в сумку. Пальцы нащупывают холодный металл - Colt.

– И что, никто не сопротивляется?

Старик хрипло смеётся.

– Попробуй.

– Они что, гипнотизёры?

– Хуже.

– Могут и за нами прийти?

– Может и придут, а может и нет, - старик зевает.
– Им нужны те, кто уже сдался. Кто понял, что с «Геены» нет выхода.

– Я вижу тут как минимум шесть выходов, - говорю я, глядя на двери в разных концах коридора.

– И ни один из них не ведет на свободу, - сухо смеется старик.

Я сжимаю пистолет сильнее.

Астра молчит.

Красавчик тоже.

Старик уже храпит.

Я закрываю глаза, но не сплю.

Просто жду.

До утра.

До того момента, когда этот корабль начнёт жить своей жизнью.

И тогда я решу, как нам отсюда свалить.

Утро на «Ледяной Геене» - или то, что здесь называют утром - приходит без солнца. Свет в зале становится чуть ярче, но не от окон, а от тусклых ламп, вмурованных в потолок. Они мерцают, будто вот-вот погаснут, но продолжают гореть, освещая грязные дощатые полы и сотни измождённых лиц.

Я сижу, разложив перед собой оружие. Glock, Colt, запасные обоймы, нож. Чищу стволы тряпкой, смазываю механизмы - привычка, от которой не избавиться даже здесь. Металл холодный под пальцами, но знакомый. Успокаивает.

Рядом скрипит половица. Одноглазый старик просыпается, садится на корточки в метре от меня и разглядывает пистолеты. Его единственный глаз, жёлтый, как у старого кота, скользит по обоймам, стволам, потом поднимается на меня.

– Как тебе удалось пронести сюда всё это?
– спрашивает он, голос хриплый, будто перетёртый песком.
– В моё время у новичков перед корзиной все вещи отбирали.

Я усмехаюсь, не отрываясь от чистки.

– В твоё время? И как давно ты здесь?

Старик почесывает бороду, задумывается.

– Лет двадцать. Может, больше. Сбился со счёта на первом десятке.

– Долгий срок, - бросаю я, проверяя затвор Colt’а. Щёлк. Всё в порядке.

– А тебя как занесло?
– спрашивает он.

– Я сам сюда напросился.

Старик хрипло смеётся, будто это самая остроумная шутка, которую он слышал за последние двадцать лет.

– Вещи у меня тоже отбирали, - добавляю я.
– Не раз. Но сумка моя не вполне обычная.

Он качает головой, глаз сужается.

– Магические вещи на корабле не должны работать.