35 килограммов

Серый Волк

– Кречет, - говорит один.
– Тебе нужно пойти с нами.

Я напрягаюсь.

– Что-то случилось с моими приятелями?

– Нет, - неуверенно говорит один, - Не знаем. Мы не за этим здесь. Отец хочет поговорить с тобой.

Капитан? Мне ничего не остаётся, кроме как следовать за ними. Значит Просвещенные у него на подхвате? Интересно.

Меня ведут в западную часть яруса, где я еще не бывал. Повсюду желтые полотнища - похоже на территорию Просвещенных. Но охраны тут не много и нейтральные ходят свободно. Меня

уводят всё дальше от центральной площади, пытаюсь запомнить дорогу. Тоннели становятся уже, стены покрыты странными символами, выцарапанными или выжженными в металле. Охранники ведут меня через лабиринт узких комнат, пока не останавливаются перед дверью, охраняемой двумя жёлтыми.

Удивленно смотрю на сопровождающих. Меня толкают внутрь.

Сначала в комнате темно. Затем под потолком вспыхивает хрустальный шар, и на его поверхности, как на экране, появляется лицо капитана.

– Приветствую, дитя моё. Тебя, кажется, зовут Кречет, - раздаётся его голос, слегка искажённый, будто доносящийся из-под воды.

Я молчу.

– Ну как, устроился? Нашёл новых друзей?

– Друзей у меня сейчас хоть отбавляй.

Капитан усмехается.

– Я заметил твою активность с самого момента появления на корабле. Ты проник сюда обманом, мне это известно. Хотя я пока не понял - зачем.

– Значит ли это, что меня теперь накажут? – хмыкаю я.

– Как сказать? Это можно считать наградой. Или наказанием. Всё зависит от того, как на это посмотреть.

Я сжимаю кулаки.

– Каждый обитатель моего дома платит налог за право здесь жить, - продолжает капитан.
– Ты активен, поэтому твой налог увеличен вдвое.

– Чем я должен платить? Деньгами? Трудом? Кровью?

– Кровь тут ценится, - кивает капитан.
– Бойцы вроде тебя должны еженедельно участвовать в битвах на арене. Твой налог удвоен - значит, ты сразишься с двумя противниками. Поочередно или одновременно.

– По чьему выбору?

– По моему. И по желанию зрителей. До встречи в субботу.

Шар гаснет.

Комната снова погружается во тьму.

Дверь открывается, и я выхожу.

Проблем явно прибавилось.

Глава 16

Суббота.

Главный зал гудит, как растревоженный улей. Люди толпятся, переговариваются, смеются - кто-то нервно, кто-то злорадно. Я стою среди своих, плечо украшает красная повязка, но внутри всё сжалось в комок. Сегодня бой. Два противника. Один за другим или сразу - решать не мне.

Капитан появляется на платформе, спущенной из шахты, высоко под потолком. Его белоснежный плащ развевается, будто он парит в воздухе, а не стоит на твёрдой поверхности. Голос разносится по залу, чистый и звонкий, будто колокол:

– Дети мои!
– начинает он, разводя руками.
– Славный день настал!

Толпа затихает. Даже бандиты перестают переговариваться, уставившись вверх.

– Сегодня каждый из вас покажет мне и нашим благородным гостям, чему научился за эту неделю.
– Капитан улыбается, будто отец,

наблюдающий за играющими детьми.
– Сражения - неизбежная часть жизни. Но помните: каждый удар, каждый промах, каждая победа и поражение - это шаг к вашей будущей свободе.

Он делает паузу, его глаза скользят по залу, будто ищут кого-то. На мгновение его взгляд останавливается на мне.

– Я буду переживать за каждого из вас.

С этими словами он разбрасывает в толпу мешочки с «ржавым листом». Начинается давка. Люди кидаются вперёд, толкаются, дерутся за добычу. Я остаюсь на месте, наблюдая.

Астра и Красавчик стоят среди жёлтых. Девчонка нервно кусает губу, её фиолетовые глаза мечутся по залу. Красавчик, как всегда, напряжён, его рыжие волосы торчат во все стороны, будто он только что проснулся после драки.

Старик Зек и Малыш примостились у стены, в тени. Зек смотрит на меня, его жёлтый глаз полон чего-то... похожего на жалость. Я криво улыбаюсь ему и машу рукой Астре с Красавчиком. Астра слегка поднимает ладонь в ответ, но тут же опускает её, будто боится, что кто-то заметит. Красавчик лишь хмурится.

Гудет сирена.

Северная стена главного зала начинает подниматься, открывая проход, которого я раньше не видел. За ней - ярко освещённый коридор, уходящий вглубь корабля. Оттуда доносится торжественная музыка - громкая, ритмичная, с металлическим отзвуком, будто её играют на инструментах, сделанных из обломков корабля.

– Пошли, - толкает меня Лис.

– Куда?

– На арену.

Я иду за ним, озираясь. Коридор широкий, стены покрыты странными узорами - то ли выгравированными, то ли выросшими сами по себе. По бокам - ответвления, отмеченные символами животных. Лис указывает на изображение собаки.

– Наш лагерь. Но сейчас не до этого.

Мы идём дальше. Музыка становится громче. Впереди - массивная решётка. Как только последний из зеленых, замыкающих шествие, заходит в коридор, она с грохотом опускается, отрезая путь назад.

– Что за !@#$%?
– спрашиваю я, озираясь.

– Нас заперли, - спокойно говорит Лис.
– До конца боёв.

– На сколько?

– На сутки. Иногда дольше.

Я сжимаю кулаки.

Мы подходим к арене пока отрезанной от нас решеткой.

Она огромная - больше, чем главный зал. Круглая, с высокими стенами, уходящими в потолок, который здесь гораздо выше. Прожектора бьют в центр, освещая каждый угол. По периметру - зарешечённые проходы, ведущие куда-то вглубь корабля.

Но больше всего поражает зрительный зал.

Он расположен сверху, рядами, как в древнем амфитеатре. Места почти все заняты. Дамы в роскошных платьях, мужчины в дорогих камзолах - все они смотрят вниз, на нас, будто мы экспонаты в зоопарке. Многие скрывают лица под масками или капюшонами, но по осанке, по драгоценностям видно - публика богатая.

Центральная ложа пока пуста.

– Кто все эти люди?
– шепчу я Лису, оглядывая зал сквозь прутья.

– Спонсоры. Местные аристократы, купцы, землевладельцы. Те, кто платит капитану за зрелища.