35 килограммов
Шрифт:
Я иду сквозь пепел. Вижу их.
Незабудка. Её тело скрючено, пальцы впились в пол, будто она пыталась уползти. Лицо не узнать - только оскал, застывший в последнем крике.
Марк. Сидит за стойкой, как всегда, но теперь это просто обугленный труп, слившийся с табуретом.
Другие. Персонал. Посетители. Все, кто не успел выбраться.
Видение исчезает так же быстро, как и появилось. Я наклоняюсь, поднимаю осколок. Он тонкий, почти прозрачный, с зеленоватым отливом. Такие же валялись повсюду тогда. И такие же остались после боя с
– Эй, рыжий!
– кричу я, выныривая из видения.
– В твоей банде, у Ворона - были те, кто работал с алхимическими бомбами? Как этот огнеплюй?
Красавчик выглядывает из-за баррикады, лицо перекошено от боли. Швыряет в меня несколько огненных стрел и тут же прячется.
– Не знаю таких лично. Но среди обычных бойцов могли быть. А что?
– «Красного Петуха» сожгли такими гранатами.
Он стонет, будто бы пытаясь думать.
– Не может быть. Старый Марк был магом воды. Самоучка, как я. Сгореть от алхимических бомб он бы своему заведению не дал.
– Что это значит? Разве алхимический и магический огонь отличаются?
– Конечно отличаются!
– Красавчик плюётся.
– Ты с лун упал что ли? Алхимический - это просто горючая смесь. Алхимики не могут управлять им, как маги. Не могут заставить огонь расти, распространяться. Не могут сделать его чудовищем, послушным своей воле.
– Ты тоже так не можешь, - замечаю я.
– Естественно не могу!
– орет он, - Я тебе ещё тогда сказал. Из меня поджигатель, как из тебя маг!... Марк бы справился с алхимическим. А вот с магическим, особенно созданным кем-то из хорошей семьи… Он же как я…
Он не договаривает, но я понимаю.
Значит, виновных как минимум двое. Алхимик и даровитый маг огня.
– Ты вспомни какие-нибудь детали, - ворчит он, - подробности. Огонь каждого мага уникален - у него свой цвет, своя текстура, своя плотность. Какие-нибудь мелкие детали, вроде цвета искр. Это как лицо, оно у каждого своё.
– Лицо... Среди людей Ворона есть ещё маги?
– спрашиваю я.
Красавчик высовывается и пожимает плечами. Тут же получает резиновую пулю в руку. Шипит, взвизгивает. Выпивает флягу с каким-то зельем.Некоторое время мы перебегаем от укрытия к укрытию, обмениваясь залпами.
– Так что?
– напоминаю я.
Останавливаюсь, чтобы перезарядить дробовик. Три патрона. Четыре.
– Не знаю таких. Я для Гарры был диковинкой. Ему Ворон завидовал, звал меня к себе в охрану. Даже такой недоучка, как я - для простых людей чудовище. А маги из знатных семей… - Он скрипит зубами.
– Для них мы просто дворняги. А обычные люди - мусор под ногами.
Он смеётся, вспоминая что-то.
– Помнишь, как ты притащил в башню связанную Астру? У всех глаза на лоб полезли. Мы-то знали, что она - маг из знатных. Чему её там в частной школе обучили? Может она могла бы всех убить силой мысли, а ты её, как мешок, на плече таскал.
– Толстый её не боялся, - замечаю я.
– Толстый и тебя не боялся,
– Красавчик хохочет.
– Вот так с этими магами и надо. Пусть знают своё место. Принцессе это не помешает.
Его смех обрывается. Глаза снова загораются яростью, пальцы сжимаются в кулаки.
– Так чем именно Астра тебя задела на этот раз?
– спрашиваю я, - Из-за чего повздорили? Не поделили книжку в библиотеке?
– Особое отношение, - рычит он.
– Даже здесь, в этой клоаке, где все мы !@#$% вроде бы должны быть равны. Её берегут, ей уступают. А я… - Он резко выдыхает.
– Мне это до смерти надоело.
Я почесываю щетину.
– Что. Случилось. Давай рассказывай.
– Она может читать на их местном языке, - зло шепчет Красавчик.
– Что !@#?
– Старые книги, оставленные первыми обитателями. Говорят, для этого нужен особый дар. У желтых большой праздник. Поздравляю, она у нас теперь Избранная – или что-то вроде этого. Реинкарнация матери-настоятельницы - не меньше…
– Они !@#$%^! там все?
– Да они все тут с приветом, если не заметил, - шипит рыжий и перебегает за следующее укрытие.
Он внезапно выскакивает из-за укрытия, швыряет в меня серию заклятий. Боли не чувствую, но мышцы сводит судорогой. Я падаю на колени, но не кричу - только смеюсь сквозь стиснутые зубы. Отползаю в сторону. Стреляю, не давая ему высунуться, пока не скрываюсь за преградой.
Топот ног, парень хочет обойти с левого фланга. Хорошо. Надо подкинуть ему дровишек.
– Ладно, я понял. Они все голубых кровей – а ты нет. Но тогда почему?
– кричу я ему вслед.
– Если они все тебя так бесят - зачем ты так стараешься на них походить?
Он замирает.
– Ты посмотри на себя. Твои манеры, твоя одежда. Когда я впервые тебя увидел, подумал - сынок богатых родителей. Разве так ведёт себя парень из бедной семьи?
Красавчик медленно поворачивается. Его лицо искажено гримасой - не то злости, не то боли.
– Ты ничего не понимаешь, - говорит он тихо.
Красавчик впадает в ярость. Его рыжие волосы, слипшиеся от пота, торчат во все стороны, как языки пламени. Глаза горят - не метафорически, а в прямом смысле: в них вспыхивают крошечные искры, будто внутри его черепа тлеет костёр.
– Ты ничего не понимаешь!
– кричит он, и голос его дрожит, будто вот-вот сорвётся в рёв.
– Ни-че-го!
Он швыряет в меня очередное заклинание. Огненный кнут хлещет по воздуху, оставляя за собой дымный след. Я едва успеваю отпрыгнуть - пламя обжигает рукав, ткань вспыхивает. Сбиваю огонь ладонью, но рука уже немеет. Похоже, дело не просто в боли. Магия Красавчика и некоторые другие заклинания и правда пробивают мою защиту – пусть и действуют не так, как должны бы.
– Вот так-то лучше, - ухмыляюсь я, передергивая дробовик.
– Наконец-то начал драться по-настоящему.