365 сказок
Шрифт:
Проснулся и ветер, тронул несмело струны деревьев — звук заполнил собой пространство.
В прибывающем, стремительно нарастающем сиянии всё вокруг преображается — иней и изморозь выплетают белое кружево, тончайшее и хрупкое, преобразили драгоценности палой листвы, украсили ветви.
Я поднялся. В моих волосах тоже сияла морозная ненастоящая седина.
***
Всходило солнце. За деревьями на небосводе пролился розоватый румянец, нарастающий золотом. Свет пронизал всё вокруг, скрадывая расстояния. Ночью казалось, что я ушёл в глубь и тишь, теперь же стоял только в паре шагов от аллейки. Заколдованный и
Или я снова незаметно для себя пересёк границу?
Неспешно я прошёл по усыпанным листвой дорожкам. Нагие ветви полоскались в солнечном сиянии. Я миновал ворота и оглянулся — чёрные росчерки крон нежным плетением удерживали растекающееся небесное золото. Стремительно таяло белое кружево, а воздух переполнился горьковатым и терпким ароматом – прелой листвы, орехов, дыма.
Моя дверь поджидала за углом, но так не хотелось покидать осень, так не хотелось расставаться с ней. Иногда мне казалось, что только с ней я по-настоящему един. Шагнуть в октябрь из июня, чтобы провести с ней хотя бы одну ночь — это был дар. И от него нелегко было отказаться, я медлил, как если бы прощался с возлюбленной перед неизбежным расставанием, я старался удержать хрупкие пальцы, снова поймать лёгкую улыбку.
Нарастал солнечный свет, осень сияла, лучилась и околдовывала. Можно ли вечность остаться с ней?!
Меня звала дорога, и я повернулся спиной к парку, медленно побрёл по тротуару мимо спящих ещё домов. За углом уже открыло двери кафе — странно, ведь было чересчур рано — но я всё же вошёл, только в последний момент осознав, что это и есть моя дверь.
Осень простилась со мной, однако её обещание согревало сердце. Мы обязательно увидимся снова. Время придёт.
========== 147. Замок ==========
Утро выдалось удивительно ясным и тёплым. Шагнув с крыльца, я оказался в новой реальности, а под ноги легла крепкая тропа. Я шёл по ней, наслаждаясь утренней свежестью, пока не остановился перед широким и глубоким ручьём. В воде отражалось синее небо и зелень склоняющихся над тропой деревьев. Перейти поток можно было по влажным обомшелым камням, а дальше тропа резко забирала вверх, карабкаясь по склону холма, туда, где среди зарослей возвышался остов замка, всё ещё исполненный гордости и величия.
Место дышало древностью и мечтами о прекрасном прошлом, в котором находилось время для любви и побед. Сначала я долго рассматривал старую кладку, не подходя ближе, а затем всё же не выдержал соблазна и двинулся прямо к стенам.
Остановившись перед наполовину обвалившейся аркой входа, я запрокинул голову вверх: там, среди растрескавшихся от времени камней ютились ласточкины гнезда, из которых то и дело выглядывали жадные рты, а стайка взбалмошных родителей носилась туда-сюда, таская птенцам мошкару. Улыбнувшись им, я прошёл дальше и оказался в замковом дворе, где тут и там лежали камни, упавшие со стен, проросли сорные травы и шиповник. Солнечный свет точно разрезал двор надвое, и я замер в затенённой части, глядя на солнечную сторону. Стоило только отпустить свои мысли, и мне привиделся этот же замок, только полный жизни: вот по двору перед мысленным взором пронеслись запыхавшиеся слуги, вот провели красавца боевого коня…
Здесь точно оживали старые истории о рыцарях, те самые, что никогда не были правдой в моём мире, но могли случиться в каком-то другом,
Фантазия развеялась, перед моими глазами покачивались от ветерка метёлки травы, склонялись арками ветви шиповника, усеянные розоватыми цветками, благоухал жасмин, прятавшийся в тени.
Замок звал продолжить знакомство, и я пересёк двор, приблизившись к полуистлевшей на петлях деревянной двери, которая некогда преграждала вход в башню. Теперь, конечно, она никого не могла остановить. В пыли лежало бурое от ржавчины кольцо, служившее в прежние времена дверной ручкой.
После яркого солнца внутри было очень темно, пришлось постоять, привыкая. Вскоре ступени лестницы, старая листва и мусор выплыли из сумрака и обрели чёткие очертания. Мне захотелось подняться выше, как бы опасно это ни было.
Я шёл, касаясь стены внезапно похолодевшими пальцами — камень надёжно удерживал в себе прохладу, каким бы ярким и солнечным ни был день. Лестница круто забирала вверх, заворачиваясь спиралью, местами ступени истёрлись, просели или начали рассыпаться, в них зияли дыры. Страшно было не провалиться — лестница внутри была не полой, а споткнуться и покатиться вниз, это уж точно не принесло бы никакого удовольствия. Свет проникал сквозь бойницы и трещины в камнях, тонкие лучи пронзали полумрак, как шпаги. Внезапно вспыхивали живыми искрами танцующие в воздухе пылинки.
Когда лестница сделала новый поворот, выводя меня на верхнюю площадку, пришлось зажмуриться от яркого солнца. Привыкнув, я подошёл к краю. Зубцы здесь осыпались, и можно было легко оступиться, но меня не покидала уверенность, что со мной ничего страшного не произойдёт.
С высоты башни было видно, что у подножия холма лежит посёлок, на другом конце стоит здание, очень похожее на церквушку, пусть даже в этом мире могут вообще не верить в богов. Солнечный свет превращал вид в пейзаж с картины умелого мастера, пронизанный тихим покоем и счастьем.
Холм, заросший травой и кустарником, мягкой волной спускался к ручью, русло которого расходилось шире, берега золотились песком.
Замечтавшись, я едва почувствовал, как задрожал воздух за моей спиной, а обернувшись, увидел дверь, зовущую продолжать путь. Конечно, хотелось оставаться в этом утре подольше, но я не стал отказываться от дороги.
***
Единственное, что будто бы изменилось, — погода. Я стоял на башне, и пронизывающий ветер толкал меня в спину, то ли мечтая сбросить, то ли настойчиво увлекая на лестницу. Я оглянулся на вид, но не было ни посёлка, ни церквушки, мир совершенно точно изменился, остался лишь такой же разрушенный замок. Померк солнечный день, ветер хищно вцеплялся в остывшие камни, влажный туман струился над руслом ручья.
Лестница в этой башне пришла в ещё большую негодность, спускаться оказалось сложно, то и дело вниз срывались камни и камешки, грохотали в горле лестницы, и я замирал, ожидая, когда же волна разрушения остановится.
Замковый двор встретил меня запустением, только серые камни и больше совсем ничего, ветер нанёс пыли и палой листвы. За аркой ворот виднелась пожухлая рощица, тропа заросла травой, но там сейчас стояла совершенно сухая. Осень?
День был слишком тёплый для осени, а деревья ещё не потеряли листву. Наверное, окончание лета. Тот миг, когда всё вокруг уже устремляется к увяданию.